– Зачем ты это сделала?
Светочка пожала плечами.
– А, может, как-нибудь договориться?
Светочка покачала головой. Тогда у мамы началась истерика, она стала кричать, что лучше бы Светочка не рождалась.
– Мама, я не брала такого количества взяток, как про меня говорят.
– Я знаю, – ответила мама, – зачем ты в это полезла. Сделала бы так, как тебя просили, и жила бы спокойно.
Светочка снова пожала плечами. А потом мама вспомнила, что сорок раз говорила, что не надо идти в следствие – там всё прогнило.
– А ещё ты сорок раз говорила, что надо жить честно.
– Тьфу, – сказала мать, – нравиться сидеть здесь, сиди, я тебя вытаскивать не буду. У меня нет денег на адвокатов.
Светочка знала, что, хотя у матери нет денег на адвоката, она его наймёт. Но… ничего не поможет. Что сделает какой-то адвокат против целой системы нолей. Она здесь всерьёз и надолго.
Светочке сказали, что к ней пришли. Наверное, опять мама. Светочка встала, прошла с охранником, но… Это была не мама, и даже не Рита. Это была обладательница самой ненавистной длинной физиономии на свете. Лошадь. Она нервно ломала ногти на правой руке и глупо улыбалась.
– Привет, – сказала Лошадь и отвела взгляд.
– Привет, – ответила Светочка.
– Артура отпустили.
– Почему?
– Ты же отправила в прокуратуру бумаги, что того парня без вести похитил Серёжин…
– А, ну да. Значит, не зря всё это было.
– Не зря.
– Для них нет разницы, Артур или я. Что они будут делать, я не знаю, но они придумают.
– Тут много не придумаешь.
Больше всего Светочка не хотела этого делать при Лошади. Ей вообще не хотелось, чтобы Лошадь приходила. Она сдерживалась из последних сил и… заплакала.
Лошадь снова отвела взгляд.
– Ты всё правильно сделала. Я бы сделала так же.
– Потому что там был твой брат.
– Нет, потому что ты по-другому не смогла, и я бы не смогла.
– Но ведь куча народу может. На этого придурка Серёжина работают все. Даже мой бывший. И он будет его отмазывать, вылизывать.
– Значит, правильно, что он бывший.
– Не в этом дело, просто это система. И воевать с ней, всё равно что лопатами пытаться остановить цунами, всё равно что кричать в Находке, пытаясь докричаться до Владивостока, всё равно что таракану надеяться победить тапочек. Понимаешь, следствие и все-все насквозь гнилые. Ничего не изменить, ничего не доказать.
– Если есть ты, изменить и доказать что-то можно. Если есть ты, не всё прогнило.
Они обе замолчали каждый о своём. Светочка пыталась подавить рыдания, а Ксина решалась.
– Свет. Ты, это, прости меня.
– Не парься, я давно забыла.
– Понимаешь, я… Я тогда была малая, я не только к тебе так, я ко всем…
– Я же сказала, всё. Тема закрыта.
– Ты понимаешь, я тогда не верила, что бывают люди. Теперь вижу – бывают.
Светочка подняла на Ксину глаза. В этот миг у Ксины не была такая длинная морда – обычное человеческое лицо. С открытым лбом и ясными глазами. Странная штука жизнь. Человек, которого ты всё жизнь мечтала растоптать… Человек, на которого ты и взглянуть не могла – челюсть сводило. Только потому, что понял тебя больше, чем ты себя в самый тяжёлый момент твоей жизни, становится чуть ли ни самым родным в мире. Сквозь слёзы и отчаянье… Светочка улыбнулась. Больше ей не хотелось ни о чём жалеть.
– А знаешь, ты тут ненадолго. Я завтра пойду и растреплю это всем – обзвоню все газеты, все телевиденья, всё-всё. Ты же хотела быть знаменитой!
– Ксина, приди ко мне домой, там в моём компе есть папка «если что». Пусти всё это в Интернет…
2010 год.
