зарплаты, нуждалась в дополняющей ее идеальной юбке, которую ни Турция, ни Китай, ни швейная фабрика в Хмельницком еще не придумала, а ее собственный мозг уже нарисовал ее окончательный чертеж.

Чтобы не разбудить бабушку, бесшумно ступая по известным ей не скрипящим точкам пола в коридоре, она медленно пробралась в гостиную, где стояла швейная машина, наверное, еще старше той, которую принимающая семья Светы держала в качестве антикварного украшения. Никто не пользовался ею еще с тех пор, как Полина выполняла домашние задания по мастерству, но видно было, что с нее регулярно снимали пыль. Достав с антресоли поплин, оставшийся еще со времен ее детства, Полина взглянула сквозь него на люстру. Свет скудно пробивался, не выдавая очертаний предметов, а значит, тест на непрозрачность пройден. И если сон все-таки не надумает вернуться к ней хотя бы на пару часиков, то уже завтра ей удастся удивить Брук новым безупречным видом…

Глава 33

Ночные фонари любовались своим отражением на чернеющей речной глади, а в воздухе таял манящий аромат карамели. Тонкие разноцветные струйки танцевали по зеркальной сцене Буга, то подпрыгивая к небу ровными рядами, то разливаясь в разные стороны кристальными арками, то тянулись друг к дружке лазурными радугами, то, постепенно уменьшаясь, прятались под водой, чтобы вновь вырасти ажурными колоннами волшебного замка. Позади них засыпал одинокий островок, придавая этому радостному чуду техники таинственности. Принцессы в бальных платьях разносили сувениры и вкуснятину, а похожий на Питера Пена мальчик пускал светящиеся вертолетики.

После зимнего отдыха фонтан работал уже третий месяц, но на набережной, по-прежнему, собиралось немало народу. Большинство мест уже было занято, и многие толпились, опираясь на ограждение или на ступеньках. Вскоре стало ясно, что идея встретиться на набережной прямо напротив фонтана была не очень удачной. Возможно, Брук уже была здесь, но ее невозможно было найти. После года, проведенного в теплом штате, Полина забыла, как быстро теплая, почти жаркая погода днем может быть украдена холодными ветрами к вечеру и пожалела, что не захватила жакет потеплее.

Отправив Брук еще одну смс «Где ты?», Полина продолжала оглядываться. Рядом с мальчишкой, державшим огромный моток сладкой ваты, ее внимание в очередной раз привлекла дизайнерская вещь – короткий черный жакет. Кажется, линия называлась «Блек Лейбл». Похожий она видела на Максимилиане на одной из последних с ним встрече. Полина еще раз взглянула на телефон, но на сообщение так и не было ответа. Музыка играла достаточно громко, поэтому это было вполне логично, возможно, доставка сообщения не была услышана. Пришлось звонить. Отойдя немного назад, она стала набирать ее номер. Нажав кнопку вызова, она услышала, как знакомый мужской голос позвал ее. Обернувшись, она заметила стоящего рядом Волгина, который держал в руке вибрирующий телефон.– Тебе не холодно? – покосился он на ее короткие рукава.

– Немного, – улыбнулась она.

Макс поспешно снял джинсового Ральфа Лорена, и через секунду жакет оказался на ее плечах.

– А тебе не будет холодно? – спросила она, закутываясь в жакет, который хоть и был на несколько размеров больше, зато сразу согрел ее.

– Моя рубашка с длинными рукавами, а кое-кто, похоже, забыл о капризах погоды в родной стране.

В центре фонтана появилась стена, напоминающая порт в другие миры из фантастических сериалов, и на ней стали меняться картинки. У ступенек на набережную оказалось немного свободного пространства, откуда открывался неплохой вид, и они успели занять это место.

– Вы что, вместе приехали? С Брук?

– С Брук? – удивился Макс, – по-моему, она собиралась приехать сюда лишь в следующем году.

Задумавшись немного, Макс, вспомнив, что они с ней так ни разу и не поговорили по телефону, а только перекидывались смс, рассмеялся.

– Я прилетел в Украину всего лишь на несколько дней. Брук одолжила мне свою украинскую карточку, чтобы я пользовался ею пока я здесь. Но она сейчас точно в Америке.

– А я-то думала, что переписываюсь именно с ней, – промолвила Полина, достав из кармана телефон.

– Неужели я наделал в том сообщении столько ошибок, что показалось, что оно было от человека, который недолго изучает русский язык?

Отыскав первое сообщение с этого номера, она просмотрела его еще раз. Кроме того, что, действительно, не было похоже, что его написала иностранка, оно еще и было подписано его именем, чего она даже не заметила, не пролистав сообщение до конца, когда прочитала его в первый раз.

Смущенно отвернув голову, она перевела взгляд на танцующие фонтаны.– Кстати, – позволив ей несколько мгновений насладиться шоу, он сменил тему, – когда Изабель узнала, что твой наряд на показе был твоим собственным изобретением, она была в полном восторге. Она теперь хочет такой же, и взяла с меня обещание поговорить с тобой об этом и узнать цену.

Едва Полина оправилась от заставшей ее врасплох неожиданности, которая здорово торопила ее пульс и вызывала дрожь в ладонях, он преподнес ей новую.

– Я буду шить платье для Изабель Брант? Ты это не придумал и не скажешь, что это шутка?

– Ты бы так не говорила, если бы знала Изабель. Она мир перевернет, если заметит что-то оригинальное, и ей это понравится. У нее даже его фото есть, причем я на сто процентов уверен, что когда она тебя щелкнула, ты даже не подозревала, что она это сделала. Она та еще маньячка по отношению к моде.

– Почему же она сама меня не спросила? Разве я бы не рассказала ей?

– Так было бы слишком просто. Куда интересней самой выяснить, какому модному дому принадлежит вещь, перерыть десятки фешн-коллекций, расспросить у экспертов, и только когда все поиски окажутся тщетными, вернуться туда, откуда нужно было начинать. Кстати, она спрашивала, нет ли у тебя еще чего-нибудь интересного.

– Все, что я пошила, – скромное и закрытое, впрочем, как и то платье, что ей понравилось. Мне трудно поверить, что это могло заинтересовать ее.

– Я уже говорил, что всем, что я знаю об одежде и о брендах, я обязан моей маме. Если бы не она, я бы хоть каждый летний день носил белую футболку и синие джинсы. Так вот, я до сих пор помню, как она говорила моей кузине, что сестра элегантности – скромность. Многие, знающие толк в моде согласились бы с этим.

– Далеко не все такого мнения. Но наряд для Изабель я обязательно сделаю, мне все равно сейчас нечем заняться. Я скоро обезумею от скуки.

– Посмотрим, что ты скажешь в сентябре, когда начнется учеба. Наслаждайся свободой, пока она есть…

– Не будет никакой учебы в сентябре, – вздохнула Поля. – Я не поступила.

– Что? – возмутился