обнимая совершенно негаданно вернувшуюся за полтора месяца до своего двадцать четвёртого дня рождения домой дочь. Она упрекала и целовала Хилари, и расспрашивала о том, где она пропадала. Хилари только смущённо улыбалась. О времени, проведённом в Штатах, она никогда и никому не рассказывала.

– Дорогая, мне надо кое-что тут решить, – Дж.Н.Г.Орти рассеянно поворошил бумаги на столе. – Помогла бы советом, я ведь не имею диплома специалиста по бизнесу и администрированию, – дружески улыбнулся он дочери.

Хилари ответила улыбкой, но хлопнула дверь, и она вновь отвернулась к окну: ей не нравилась отцовская секретарша – в основном, вилянием бёдер, преданными и зазывными взглядами в его глаза. Как будто бы и не знает, дурочка, хотя еженедельно посылает от его имени цветы Сайсели, о необыкновенно счастливом браке шефа.

– Ваша почта, сэр.

– Спасибо, Перл. Передай эти бумаги Джеду – мне нужна его подпись. Принеси блокнот, я продиктую тебе пару писем. И вот ещё: объяви главам всех отделов, что через час состоится совещание в конференц-зале. Я представлю им мою дочь – новую совладелицу корпорации.

– Папа! – Хилари обернулась, изумлённая услышанным. Но получить объяснения не успела: кабинет президента был посещаемым местом. Уполномоченные лица чаще всего входили без доклада. Седой мужчина, пониже ростом, не столь красивый и представительный, как её отец, но не менее замечательный в роли кумира шестилетней девочки, прошёл к столу стремительным шагом, говоря на ходу, будто бы общаясь с телефоном:

– Джилберто, мне отнюдь не нравится, что происходит в «Ондрада Эвиэйшн». Этот человек может нас разорить. Но если ты полагаешь, что переговоры с японцами помогут… Что же касается этого твоего письма в Афины, оно просто безумно – ты опять урезаешь наши доходы от Демириса.

– В этом году, Джед, мы выделили меньший кредит Греции, а у Демириса были неприятности с конкурентами. Он всё наладил, но требуются деньги и время на восстановление. Позже мы вернём ставку на прежний уровень.

– Хорошо, – Джед поставил на письме и обеих копиях размашистую подпись. – Опять я тебе доверяю на слово. Вот, возьми.

– Оставь на столе, Перл отправит, – чуть расслабившись, Джилберто Ниро Грегори Орти откинулся в своём кресле. – Эй, Джед, посмотри-ка вокруг: тебе не кажется, что кое-кто в этой комнате затмевает своим присутствием солнце?

– Ох, льстец ты неисправимый! – укоризненно заметила его дочь.

– Хилари, чертовка! – Джед Макмиллан радостно подхватил девушку, покружил по комнате.

– Джед! Джед, поставь, я боюсь! – мисс Орти обвила руками его шею, звонко поцеловала. – Джедедия Эрманд, я ужасно люблю вас и ужасно по вам скучала.

– Когда ты вернулась из Америки, Хилари? Ужаснейшая девчонка, могла бы и позвонить старому Джеду!

– Вчера, вчера ночью. Я прилетела чуть больше суток назад…

– И он уже запряг тебя в работу? – Джед неодобрительно смотрел на старого друга.

Джил наблюдал за этой сценой, и по губам его пробегала озорная усмешка:

– Ох, Джед, видела бы такое Фрэнсис… А ты, дочурка, матери сказала меньше ласковых слов, чем этому селадону.

– Не брюзжи, папа!

– Ну ладно, – внезапно посерьёзнев, Джил встал из-за своего стола, взял дочь за руку. – Джед, разреши представить тебе мою дочь Хилари Орти…

Юрист воззрился на него с недоумением:

– Ты, что, рехнулся, Джил? Да я твою дочь с пелёнок знаю.

– Я не закончил. Мою дочь, нового вице-президента корпорации «Орти». Сегодня утром я заверил у нотариуса передачу ей в собственность тридцати двух процентов акций; контрольный пакет перейдёт в её руки после того, как она займёт моё место. Но не надейся, что это удастся тебе до моего полного паралича и склероза, – вполне искренне предостерёг он дочь.

– Папа, да что за глупости! Я вообще полагала, что мне придётся всё начинать снизу, ведь Анджело…

– Твой брат никогда не хотел и никогда не будет здесь работать.

– Традиция требует…

– Традиции для того и созданы, чтобы их ломать. Первая женщина-президент… Нам остаётся лишь пожелать ей удачи, Джед, хотя мы всегда будем рядом. Где-то здесь у меня была бутылка шампанского, надо отметить коронование принцессы, она так долго ждала этого… За новую королеву!

Глава 2

Во всех коридорах корпорации давно уже зажглись лампы дневного света, стих шум печатных машинок и гудящих принтеров, разошлись служащие по домам, а за огромными окнами ночной Сидней перемигивался огнями.

Джилберто Орти собирал папки с делами в свой просторный портфель из дорогой кожи. Несколько часов назад отпустив свою секретаршу, он сам потушил свет в офисе, дружелюбно приветствовав ночного сторожа, отдал ему ключи:

– Довольно поздно уже, Джек. Я, наверное, последний?

Старик ворчливо вздохнул:

– Если бы, мистер Джил. Во всём этом здании есть только один человек, ещё более сумасшедший, чем вы, – это мисс Хилари.

– Она до сих пор не ушла? Решила угробить себя работой в первый же месяц… – завернув в соседнюю дверь – приёмную дочери, Джил прошёл в её кабинет, осторожно прикрыл дверь, не желая пугать Хилари неожиданным появлением. Молодая женщина даже не слышала посторонних шагов: её пальцы лихорадочно бегали по клавиатуре компьютера, горящие азартом глаза не отрывались от картинки на мониторе. Президент корпорации не был уверен, плакать ему или смеяться при виде такой одержимости отчётной документацией.

– Принцесса, моя дорогая, ты преувеличиваешь важность нашего дела, – Джилберто встал за её спиной, и, хотя Хилари, не растерявшись, моментально сменила изображение, отец успел разглядеть на дисплее, чем она занималась. Ну и ну, космический боевик для подростков! С трудом сдерживая неприличное хихиканье в голосе, он покачал головой. – Вот это дело особой государственной важности, из-за которого ты сидишь здесь ночью! А я-то думал, моя дочь давно выросла…

Хилари покраснела.

– Ты же знаешь, папочка, я наверстаю. Да и в этом не я виновата, а Клинтон. Он мне подкинул на ленче коробки с играми.

Рассмеявшись чуть слышно, мужчина погладил её по голове, как маленькую озорную девчушку, которой она оставалась для него до сих пор.

– Разумеется, наверстаешь, принцесса. Но только не сегодня и не сейчас, – протянув через её плечо руку, он выключил персональный компьютер. – Собирайся, милая, пора домой. Ты же помнишь,