спроси, возверни только чадо родное!

Нахмурился царь морской:

- Что сделалось, не исправить. Не властен я над тем, что мне не дадено. Но и во власть мою попала дочь твоя, сироту спасая безвинного. Не могу вернуть ее, но могу за дело доброе оставить в русальичем обличии, будет жить в заповедном царствии. Коли дела добрые делать будет, сможет и прежний облик принимать на время малое. Больше же и не спрашивай. На остальное нет моей власти.

Сказал так царь морской и в волны ушел. Стихло море, вернулся купец к берегу, мрачнее тучи. Да делать нечего, домой отправился.

Прошло время, плыл как-то купец за товаром. И не спалось ему. Смотрит он на море тихое, думы думает. Тут мелькнуло в волнах что-то. Купец нагнулся и видит в воде вроде как дочь свою, а вместо ног - хвост рыбий. Поднялась она из воды и молвила:

- Отвернись, батюшка, оборочусь я девушкой!

Удивился купец, отвернулся. Тут за спиной плеснулось, о палубу стукнуло. Повернулся купец, а перед ним стоит Дуняша. Признал купец дочь свою, обнимать целовать кинулся. Рассказала она ему, что царь морской оборотил ее в русалку. Будет она русалкой всегда, но добро если делать будет, то позволено ей в девушку обращаться на малое время. Живет она в море и на берег выходит. А земля та Лукоморье называется. На берегу есть дуб заветный. Полюбила она на ветвях дуба того сидеть, путников выглядывать или корабли в синем море. Если кому помощь требуется, дозволено ей помогать, но так, чтоб не знали, кого благодарят. За такое добро ей позволили и с батюшкой повидаться. А как дальше будет, неведомо.

Недолго поговорили еще, обернулась Дуня обратно русалкой и в море уплыла.

Подивился купец, порадовался, что дочь повидал. Домой вернулся, жене обо всем рассказал. С тех пор стал он в море ходить, да в волнах дочь свою выглядывать. Когда просто увидит издали, а когда и поговорят. Много ему Дуняша рассказала про Лукоморье, да про жизнь морскую, но об этом в другой сказке сказано. А эта уже закончилась.