- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Фелисити Шоулдерс Бургердроид
— Не хочу никуда идти! — заупрямился Генри, запихивая коробку для завтраков под диван, подальше от глаз, чтобы выиграть время. — Я тоже не хочу никуда ехать. Но я — объект капиталистической тирании, а ты тоже объект тирании, но уже моей. Я выудила коробку для завтраков и силой сжала пальцы Генри на ручке. — Это несправедливо! — заявил Генри. — У других людей по субботам выходной. — Конечно, несправедливо. Поэтому и называется тиранией. Генри уселся и приготовился плакать. — О, только не это! Я поспешно надела пальто и потянула его за свободную руку. — Не хватало еще нести тебя! — Почему мы не можем остаться? — еще раз спросил Генри, когда я силком дотолкала его до машины. — Потому что роботы никогда не опаздывают на работу.Оставив Генри в детском саду, я мигом добралась до автостоянки и помчалась к дверям «Томсон. Международное морское страхование». Отперла оба замка на передней двери. Дверь с лязгом захлопнулась за мной. Стук звоном отлетел от металлических штор, блокирующих все остальные двери и окна. Я прошла мимо пустого стола в приемной и набрала код на запасной двери, которая и вела к моему настоящему месту работы. И первое, что увидела, открыв ее, было лицо Мела, светящееся отраженной от экранов бледностью. — Ты как всегда в последнюю минуту, Эльза, — буркнул он. — Мой малыш заболел, — пояснила я. Мел вновь повернулся к своему столу. Я уже направилась к раздевалке, но он остановил меня вопросом: — Как нынче в балете? Хорошие сборы? — Ты о чем? — обернулась я. Он по-прежнему пялился в компьютер. — Медицинская страховка на случай болезни ребенка. Большую часть выплачивает балетная труппа? Я сняла пальто, надеясь, что он не видит моих горящих гневным румянцем щек. — Нет. Он ничего больше не сказал, позволив мне потратить еще немного времени, прежде чем я под его неотступным взглядом повернулась и побежала в раздевалку. Пенни уже была в костюме, если не считать маски, и, пользуясь временной свободой от надзора Мела, развалилась на банкетке и читала «Вог». — Нужна помощь? — предложила она. Я сверилась с часами и покачала головой. — Еще полно времени, особенно для человека опытного. Сбросив маскировку в виде делового костюма, я стала натягивать блестящие брюки. — Здесь говорится, — прошептала Пенни, — что «этот яркий металлик» — последний крик моды нынешней зимой. Жаль, что мы не можем носить это дерьмо вне работы. — Совершенно не чувствую себя «яркой», — улыбнулась я, надевая перчатки. Пенни подняла журнал, демонстрируя грудастую модель, обмотанную золотым пластиком. — Пенни! Я нахлобучила на голову серебристый капюшон и спрятала под него выбившиеся пряди волос. — О, брось! Уронив журнал, она потыкала в металлические футляры-груди. — Насколько это практично? — Они должны отливать для своих служащих грудь соответствующего размера, — заметила я, садясь, чтобы надеть туфли на платформе и наголенники. — Конечно. О таких вещах они заботятся, но талий на этих жестянках как не было, так и нет. Пенни подняла мой панцирь. — Знаешь, я хочу сделать реверсивные отливки этих штук. Получить форму внутреннего пространства. — Ты не сможешь! Или сможешь? Разве ингибиторные чипы позволяют заниматься скульптурой? — Если бы не позволяли, я, возможно, давным-давно вылепила бы титьку робота из картофельного пюре. Я схватила панцирь, нажала внутренний переключатель питания и принялась напяливать металлическую скорлупу. — Интересно, как эти чипы работают? Становятся частью мозга? — Черт, не знаю. От этих штук с ингибиторными чипами у меня мороз по коже. Никогда не позволю вскрыть себе череп… Пенни ждала, пока я не взглянула на нее. Я пожала плечами: — У меня уже два. Пенни от неожиданности замерла. — На кой черт тебе понадобились два ингибиторных чипа?! — Я начала курить по две пачки в день, когда сбежал этот козел. Попросила имплантировать Инстаквит, чтобы спасти легкие малыша Генри. Сама знаешь, после этого бросаешь курить сразу и навсегда. — А второй? Я вдруг смутилась и поскорее надела шлем с маской. — Антиругань. — Ты заплатила за чип, чтобы удержаться от… — Предложили два чипа по цене одного. Мы выстроились перед Мелом для осмотра: Пенни и я выбрались из женской раздевалки, Рой и Викрам — из мужской. Как и у нас, их металлические маски были зеркально-гладкими, пустоглазыми, с щелями для рта. Их шлемы были коническими, тогда как наши сворачивались в гребешок, подозрительно похожий на ту стрижку, что была модной в пятидесятых. Обе пары были неразличимы, если не считать обуви: чтобы достичь необходимого для женщин роста, Пенни, например, требовались подметки на полдюйма ниже, чем у меня. Мы вытянулись перед Мелом, который вытер грязное пятно с маски одного из мужчин, уверился, что наголенники сидят симметрично, и пролаял: — Держись прямее, Эльза! — Я Пенни, сэр. Мел прищурился и возобновил осмотр. — Проверка голоса. — Я Пенни, — пропела я чистым сопрано. — Нет, это я — Пенни, — возразила она абсолютно идентичным тембром. — Хотите картофельную соломку на гарнир? — спросил один робопарень. — Доброе утро, — вторил другой. Совершенно одинаковые бархатные баритоны. Мел проверил лампочки на наших панцирях: красные, оранжевые, синие, с соответственными звуками. Затем настал черед наушников. — Ну что же, народ, пора, — объявил он наконец с таким видом, словно обслуживал наш столик. — Роботы никогда не опаздывают на работу. Я бросила на него взгляд через плечо, маршируя позади Роя или Викрама к двойным дверям. Часы наверху оставляли нам четыре минуты до начала смены. Не знаю, как мои товарищи по несчастью мысленно готовятся к новому дню. Рой, актер по професии, наверное, думает о зажигании, покрытой смазкой гидравлике, логических схемах. Пенни, скорее всего, по-прежнему перебирает в памяти зимние модели или размышляет о кошмарах жизни без ругани. Викрама я едва знаю. Что же до меня… я закрыла глаза и позволила всем эмоциям утечь сквозь пальцы и разлиться лужей у моих платформ. Никакой суетливости, стремления быть грациозной. Ни малейшей попытки вызвать зависть или желание. Каждое движение исполнено целеустремленности, эффективности — и ноль красоты. Я опустошила себя и ждала стимула. Ждала возможности отреагировать. Звякнул колокол, и мы с лязгом ввалились в зал «Бургердроида», ресторана будущего. Тут нет никакого особенного вранья. И вообще, что значит «ресторан
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »