Свет в помещении железнодорожного вокзала был каким-то особенно тусклым и мертвенно-бледным. Возле касс никто не толпился, хотя работали только два окошка. В зале ожидания сидели редкие ожидающие своего поезда пассажиры и так же редко лежали никуда не спешащие бездомные. Помещение вокзала, привыкшее к суете и гулу, было непривычно пустым и тихим. Так что даже редкие объявления информационного или предостерегающего характера эхом раскатывались из динамиков по просторам помещения, растекаясь по углам, снова выныривая оттуда и превращаясь, наконец, в единое нечленораздельное месиво. Информационное электронное табло, видимо, ощущая отсутствие привычного зрительского интереса, уныло показывало расписание ближайшего движения поездов через станцию. И время: 22:07 31.12.2009.

У одной из двух работающих касс стоял мужчина со средних размеров сумкой через плечо. Кассир положила паспорт в лоток, служащий единственным способом материального взаимодействия между кассиром и пассажиром, и передвинула его на сторону покупателя. Мужчина взял паспорт и спрятал его во внутренний карман пальто. Слова, которые говорила кассир по ту сторону стекла, на этой стороне вылетали сопровождаемые подсвистом и хрипотцой через прикрепленный к стойке динамик.

КАССИР: – Вам нижнюю полку?

МУЖЧИНА: – А есть?

КАССИР: – Пока достаточно. Состав почти пустой идет. Все по домам, празднуют. Так что?

МУЖЧИНА: – Ну, давайте нижнюю, раз достаточно…

Женщина кивнула и что-то быстро набрала на клавиатуре обратной стороной шариковой ручки. Заскрежетал принтер, затягивая чистые бланки проездных документов.

КАССИР: – Так, давайте ещё раз. Поезд 324 Новороссийск-Пермь, отправление в 00:55, вагон пятый, место девятое, нижнее. Прибытие в Пермь 2 января в 3:38. Все правильно?

МУЖЧИНА: – Вроде как…

КАССИР: – С вас 4506 рублей 70 копеек.

Мужчина достал портмоне из кармана, отсчитал деньги и положил в лоток. Кассир перетянула деньги на свою сторону за защитным стеклом, украшенным новогодней мишурой из разноцветной фольги и бумажными снежинками.

МУЖЧИНА: – А постель входит?

КАССИР: – Да, да. Всё уже входит… Ваша сдача.

МУЖЧИНА: – Спасибо. Что ж… с наступающим Вас.

КАССИР: – И вас так же.

Мужчина забрал сдачу и побрел в сторону зала ожидания, явно никуда не торопясь. Из динамиков снова женский голос что-то «просил» «уважаемых пассажиров» «во избежание». Из общей каши звуков различимы были только эти слова.

Та часть зала ожидания, что находилась на первом этаже, представляла собой три ряда металлических кресел, расставленных буквой «П». На рядах, представляющих собой вертикальные палочки этой самой буквы «П», в отдалении от ряда, стоящего в торце, почти друг напротив друга сидели молодая женщина и мужчина несколько постарше, в очках.

Женщина была в костюме снегурочки. Она все время плакала. Нет, она не рыдала в голос. Плакала беззвучно. Просто сидела, смотрела куда-то отрешенным взглядам, и слёзы непрерывно катились по её щекам. Периодически она вытирала слезы ладонями, размазывая вбок вместе с потекшей тушью. На коленях у нее лежал железнодорожный билет.

Мужчина напротив что-то слушал в наушниках, периодически поглядывал на девушку, поправлял очки и изредка закрывал глаза, словно ненадолго засыпая.

На ряду, стоящем в торце, спали двое, подложив под головы сильно потрепанные и засаленные плетеные сумки «радость челнока». Занимали они первые и последние кресла ряда, словно каменные львы, окаймляющие античные лестницы.

Мужчина с сумкой через плечо, не заметив лежащих, сел к ним поближе, на одном ряду с женщиной. Но, поморщившись, почти сразу поняв, почему мужчина и женщина выбрали именно те места, на которых сидели, пересел через кресло от женщины. Он оценивающе поглядел на снегурочку, ухмыльнулся, покачал головой и что-то беззвучно сказал, что было видно по губам. Затем он достал из сумки бутылку с водой, сделал пару глотков и засунул ее обратно. Мужчина снял пальто, положил его рядом с собой и оглянулся на табло. 22-15.

У входа в вокзал дежурные милиционеры, молодые ребята в серо-черном камуфляже громко смеялись. Двое сидели на стульях, а один стоял и что-то очень эмоционально рассказывал сидящим, жестикулируя и интонационно раскрашивая своё повествование.

В центре зала в киоске, торгующем напитками и какой-никакой едой, сидела продавщица, немолодая женщина в очках, читала красочную, явно «желтую» газету, нахмурившись и развернув газету ближе к лампе, чтобы было лучше видно.

Мужчина в очках напротив все так же поглядывал на молодую женщину в костюме снегурочки, а та, в свою очередь, не прекращала плакать и смотреть куда-то вдаль отрешенным взглядом.

Табло показывало 22-18.

С колен девушки упал билет, но она этого даже не заметила. Было видно, что мужчина в очках, видя это, хотел сказать об этом женщине, но почему-то не решился.

МУЖЧИНА (здесь и далее, тот, что без очков): – Девушка, у вас билет упал. Д-е-в-у-ш-ка. Вы меня слышите?!

Девушка вздрогнула и вопросительно посмотрела на мужчину, продолжая плакать. Мужчина пальцем показал на упавший билет.

МУЖЧИНА: – Я говорю, ваш билет, вон, упал. Судя по вашему виду, наверно, счастливый…

Он усмехнулся. Женщина посмотрела на него обиженно и растерянно. Мужчина смутился и перестал криво улыбаться.

МУЖЧИНА: – Да, извините, неудачно пошутил. Бывает, как ляпну… Еще раз простите – не хотел Вас обидеть. Честно…

Женщина всё с тем же выражением лица смотрела на него. Мужчина не выдержал, встал, поднял билет, отдал его женщине и сел на своё место. Он пожал плечами, развел руками и сделал виноватое лицо.

МУЖЧИНА: – Еще раз, простите. Хотелось как-то вас рассмешить, что ли.

ЖЕНЩИНА: – А я разве просила Вас меня смешить? Или вы считаете, что это всегда уместно лезть со своими шуточками? Да если б вы знали, что произошло, вы бы вряд ли…

МУЖЧИНА: – Стоп, стоп, стоп. Вот этого не надо… Вываливать на меня Ваши проблемы – нет уж, спасибо. Я не психоаналитик. У меня своих болячек – не успеваю соскребать. Так что давайте как-нибудь…

ЖЕНЩИНА: – Можете дальше не продолжать. Все и так понятно. Вам уютно в Вашей раковине. Ну и сидите там, не высовывайтесь.

Девушка отвернулась.

К П-образным рядам кресел подошла уборщица в униформе и со шваброй и стала протирать пол под креслами. Вторая уборщица катила большую уборочную