С новым годом дорогие товарищи!

В прошлом году я говорил, что у нас начинает намечаться экономический рост. Так вот – он продолжает намечаться, и это главный экономический итог 2019 года.

Да, у нас много бедных, да, мы отодвинули пенсии, но вы же слышали, что сказал Герасимов – НАТО готовится к нападению! Какие тут могут быть пенсии!

Надо сплотиться и затянуть пояса. Вот я, скажем, вообще не получаю зарплату, всю куда – то отсылают (про себя – а куда, на самом то деле, отсылают? надо бы спросить у Пескова).

Хоть бы на пиво оставили – так нет, не оставляют, приходится у Кудрина одалживать. Хотел у Батьки одолжить (суверенитетом), так он ведь жмот – ни одной картофелины не дал.

А у меня «проблема 2024» намечается – все ночи напролет не сплю, думаю –  куда бы податься, чтобы Ходорковский с Шендеровичем не достали. Может, на Мадагаскар – говорят, там тоже зеленые человечки появились.

Но хватит о грустном –  давайте уже о достижениях. Достроили мы, все – таки, Крымский мост.  Были, конечно, трудности, да еще какие!

Помню как – то сказал я Ротенбергу – «ты мне друг, или не друг – ну, скинь хоть десяток процентов». А он уперся и отвечает – «нет, Володя, никак не могу – итак в убыток работаю».

Про себя:  «знаю я твои убытки, меньше половины себе не оставляешь». Пришлось последние козыри выложить – сказал: «если так, то ты  мне больше не Ротенберг».

Тут он сразу про Димона вспомнил, побледнел и скинул, да не десять, а все пятнадцать.

Тут уже я забеспокоился – скинуть то он скинул, а мне ведь потом ехать по этому мосту, да еще впереди, на тепловозе. Но ничего, пронесло – позвонил мне ночью, накануне,  успокоил. Сказал, что все в порядке – пролет подняли, подпорки поставили – можно открывать.

Вот так вот, иногда жизнью приходится рисковать, а вы говорите…

Успехи были

И во внешней политике успехи были.  Скажем, Эрдоган  этот никак с курдами справиться не мог, а я послал ему пару джипов с чеченскими парнями и все, нет больше проблем.

Нет, поначалу, конечно, курды эти хорохорились – говорят «а вы парни под кем ходите? Но когда узнали, что под Кадыровым ходят, сразу разбежались. Теперь там никого нет, ни курдов, ни турков, ни сирийцев.  Только чеченские полицейские.

И с Украиной есть подвижки. Вот в «нормандском формате» мы же хорошо посидели. Правда, Ангелина что – то совсем сдала, совсем мышей не ловит. А Макрон – красавчик, а говорят молодая жена, молодая жена…

Может, и мне завести такую, лет эдак на двадцать постарше… Шестьдесят семь плюс двадцать – это сколько же будет? Восемьдесят семь – вот, в самый раз.

А корабли мы им отдали – отдали! Скоро и унитазы отдадим, а дальше и насчет писсуаров можно подумать. Но это уже будет зависеть от встречных шагов господина Зеленского (про себя: совсем страна оскудела – уже унитазы обоссанные воруют).

Ну, в заключение о спорте.  Откровенно говоря, достали они нас с этой мочой. Всем же ясно, что это Родченков ее подменил. А какая может быть моча у Родченкова? Он же ночами не спит, все про Скрипалей думает.

Про себя: кстати, действительно, пора решать с Родченковым вопрос. Нет, Башилов с Петровым здесь не справятся, и одеколоном его не возьмешь, разве что «тройным».

Надо Кокорина с Мамаевым посылать – эти не подведут, с Паком и Гнейсиным хорошо себя показали. А стулья там, на месте найдутся – электрические.

Неожиданный вопрос

 Недавно я приобрел зимние, утепленные брюки. А что – замечательная вещь! На официальные приемы я давно не хожу, а в бассейн, или, скажем, за пивом – в самый раз. Между прочим, в фитнес – клубе очень даже фигуристые дамочки попадаются.

А с собакой гулять я в этих штанах не пойду – она, со своими слюнями, палками и прочими домогательствами изгваздает так, что и за пивом не выйдешь.

Для этих нужд у меня специальные, чесучовые штаны имеются – на рынке берем, по тысяче рублей, и за год расползаются. Так что пускай  себе гваздает сколько угодно.

Но дело то не в этом, а дело в том, что брюки те оказались чуток длинноваты. А раз длинноваты – требуется укоротить.  Дело это тонкое, деликатное и пошел я в нашу швейную мастерскую.

Ну, пришел, объяснил дамочке все, как есть. Дамочка загнула брюки  на правой ноге и спрашивает – а у вас ноги одинаковые? Честно сказать, меня этот вопрос не то, чтобы смутил (смутить меня уже, практически, невозможно), но поставил в тупик.

А проблема заключается в том, что у меня, откровенно говоря, далеко не всё уже одинаковое. Ну, я подумал, так сказать, аналитически (всё ж не зря тридцать лет в академиях наук пребывал, и до немалых чинов дослужился) – вроде бы, я не хромаю, значит ноги у меня одинаковые.

Деликатный разговор

Но, на всякий случай, чтобы дамочку в заблуждение не вводить сказал осторожно –  что ноги у меня пока одинаковые. А дамочка тоже благоразумно ответила –  мол, мы ж не навечно подшиваем, значит, будем делать как на одинаковые.

На том мы и порешили, и разошлись друг другом вполне удовлетворенные (в хорошем, производственном, так сказать, смысле).

А, вообще, мне этот вопрос – насчет одинаковых ног очень даже запомнился, потому что,  его ведь можно применять и в политических диспутах (конечно, как самую крайнюю меру).

Вот, например – позовут меня на программу к самому, что ни на есть,  Соловьеву (ну, не сейчас, конечно, а когда стану таким же знаменитым, как Гнойный).

А там, какой ни – будь, Яков Кедми возьми, да и скажи снова, что у нас в россии сплошная справедливость и все по закону. Ну и что –  я ему буду про Навального рассказывать, или про Улюкаева (которого неправильно посадили – надо было вместе с Сечиным), или про Пономарева с Серебренниковым?

А если с Кедми?

Так он мне скажет – а ты нам докажи, что они не виноватые, прямо здесь, в студии.  А вот наши органы считают – что виноватые (это как мне на суде прокурор сказал –«что вы там выкручиваетесь, про вас обвинительное заключение имеется – в тридцати четырех томах).

А, действительно, что тут скажешь – раз целых тридцать четыре тома, значит, как есть – виноватый! А про Серебренникова, вроде, уже за сто томов перевалило – ну как здесь выкрутишься.

А я не буду ничего доказывать ( ну там, в студии). Я просто скажу – «А у тебя, Яков, собственно говоря, ноги то  одинаковые? Ты нам признайся, прямо здесь, на месте, прямо перед женой, прямо перед нашими уважаемыми, понимаешь ли,   телезрителями – одинаковые, или   нет?».

И тут он, конечно же, собьется с толку, почует подвох – какие, собственно говоря, ноги, причем здесь, вообще, ноги и, главное – какая жена, чья жена?»

И пусть объясняет и доказывает до седьмого пришествия: что он Яков, что от – Кедми, и