Егор вышел на освещённую площадку перед штабом и сразу почувствовал, как вечерний мороз начал щипать лицо и руки. Выдыхая клубы пара, он нащупал в карманах перчатки. Не спеша дошёл до стрельбища, надев по пути перчатки и перехватив винторез в руки.
Вдохнул морозный воздух полной грудью, выдохнул. Прицелился – выстрел. Промах. «Хм, совсем хватку потерял?» – пронеслось в голове. Снова выстрел, и снова промах. «Ну, неужели она думала, что я теперь всю жизнь просижу на базе» – Егор прокручивал ситуацию за ужином. Сирота опустил винторез и шумно выдохнул. Включил ЛЦУ установленный Славой. По обледенелому асфальту, припорошенному снегом, забегала красная точка. За мгновенье он вскинул винторез и нажал на спусковой крючок. Посмотрел в прицел – прямо в центре мишени зияла аккуратная дыра. «Значит ещё не всё потеряно?» – усмехнулся сам себе.
Изведя ещё пол обоймы на стрельбище, Сирота в хорошем расположении духа, но промёрзший, вернулся штаб. Зашёл в лазарет, снял с плеча винтовку, затем куртку и ботинки и прошёл за ширму. Софья уже спала, тихо и мило посапывая. Их кровать – составленные вместе две койки с одним двуспальным матрасом, стояла в самом углу. Сирота подошёл, бесшумно снял одежду и залез под одеяло к лежащей к нему спиной Соне. Вдруг она медленно приподняла голову и так же медленно повернулась к нему. Посмотрела пару секунды в его глаза, а затем крепко-крепко обняла.
***
Ближе к полуночи в комнату связи постучался Андрей Петрович.
– Ну что? – Вожак был немного на взводе.
Миша пожал плечами:
– Тишина… До сих пор тишина.
С момента той единственной радиопередачи из Краснодара прошло уже несколько месяцев. Длилась она не долго. Михаил только успел представиться, с той стороны так же представились и сказали, что они из Краснодара. Судя по отголоскам на том конце, их было не меньше десяти, по крайней мере, Мише так показалось. А дальше связь резко оборвалась.
Скорее всего, каким-то образом дальность приёма усилилась на короткое время. Ведь расчёт был примерно до Ростова, а Краснодар заметно дальше.
Вожак прошёлся вдоль комнаты, прислонился спиной к стене, сложил руки на груди и сказал:
– Ты как-нибудь можешь вычислить, откуда был сигнал?
– К сожалению, это не реально, – Михаил провёл пальцами по усам, – если бы только в момент самой радиопередачи, а уже после…
– Понял, – кивнул Андрей Петрович.
– Слушайте, – смущённо начал связист, – как думаете, мы правильно поступили, что не сказали Егору?
– Безусловно. – Ты же понимаешь, что если бы он узнал, что в его родном городе кто-то выжил, то он сразу бы помчался туда, не смотря на ранения и любые другие обстоятельства и неизвестно чем бы это закончилось. – Вряд ли чем-то хорошим.
– Хм, наверно вы правы…
После этих слов Вожак вышел из комнаты, медленно прошёлся через весь зал штаба и побрёл в свой кабинет. Рядом с журналом тускло горела настольная лампа. Седовласый руководитель группы обошёл стол и тяжко опустился в кресло. Выдвинул ящик, где лежали начищенный пистолет и бутылка доминиканского рома с потрёпанной этикеткой. Он достал бутылку, взял со стола стакан и наполнил его наполовину.
– За вас, профессор, – тихо сказал Андрей Петрович себе под нос и опустошил залпом стакан.
Он откинулся на спинку кресла и его взгляд упал в незакрытый ящик стола, где блеснул пистолет. Рука как-то сама потянулась за оружием. Достал и положил перед собой. Затем снова налил и так же залпом выпил.
Тульский Токарева или сокращённо – ТТ. Тот самый, который принадлежал Алексею Иосифовичу. Тот самый, который Вожак подарил ему задолго до апокалипсиса. Они были знакомы ещё до того как это всё началось, и Андрей Петрович прекрасно знал о тайном увлечении профессора – коллекции холодного и огнестрельного оружия. К удивлению, с каким либо оружием Алексей Иосифович обращаться тогда не умел, ему просто нравилось его коллекционировать и иногда любоваться по вечерам.
И на его пятидесятилетний юбилей Вожак подарил ему этот ТТ в идеальном состоянии. Он сидел в кресле, о чём-то размышлял и крутил пистолет в руках. Затем достал магазин, поставил на стол, отодвинул ствольную коробку и вытащил из ствола патрон.
– Нет, я не имею права сдаться, я в ответе за всех этих людей, – он сложил пистолет обратно, рядом положил бутылку рома и задвинул ящик.
***
Ранним утром Сирота стоял у выхода из штаба, прислонившись спиной к стене. Как и раньше, он был одет в синий камуфляж, на ногах сверкали берцы. Справа на поясе висела кобура с его ПМом, а на плече висел винторез. Чёрная вязаная шапка торчала из нагрудного кармана разгрузки.
Из-за комнат отдыха появился Вожак. Заметив Егора, он поднял кулак вверх, Сирота ответил тем же и Вожак ушёл в сторону своего кабинета. А спустя минуту оттуда же вышли и близнецы.
Они подошли, и Паша похлопал Сиротина по плечу.
– Готов? – спросил Саша, проверяя магазин винтореза.
– Ага, – кивнул Егор.
– Тогда пошли.
Первым за порог шагнул Егор, поежился, натянул шапку и перехватил винторез в руки. Следом вышли Саша и Паша, подняли воротники тёмно-серых свитеров повыше и тоже взяли оружие наизготовку. Утро было довольно морозным, навскидку градусов пятнадцать – двадцать ниже нуля. Под ногами хрустел снег, а от окон домов и зданий отражалось яркое солнце. Они прошли по парковке штаба, поздоровались с дежурными и вышли на Уральскую улицу.
Из-за временных трудностей с топливом, патрульные передвигались пешком. Однако дежурных до блокпостов по-прежнему подвозили на машине. И занимался этим какой-то мужик среднего роста, имени его Сирота не знал.
– Планы не изменились? – на ходу спросил Павел.
– Нет, – ответил Егор, – идём в тот сервис.
– А мне вот интересно, – начал рассуждать Саша, – зомби не едят других зомби…
– Ну, – кивнул Паша, и они свернули с Уральской за забор к автосервису.
– Но труп зомби, – продолжил Александр, – просто труп, а зомби не брезгуют и трупы жрать.
– По сути, из трупа зомби