Дочери
Это тёмная доля поэта:
Я всегда то ли здесь, то ли где-то.
Это синие ночи без сна,
Это лучшая в мире весна.
Это вечная дума про дочь,
Это вечная синяя ночь.
Облака в первозданном полёте.
Я живу, мы живём, вы живёте.
Я живу на зелёной земле,
Я лечу у весны на крыле.
И когда пролетаю над домом,
Улыбаясь, киваю знакомым.
Карпы
Вот, как в коричневом бальзаме,
Я пребываю в пряном сне,
И карпы с красными глазами
Из прошлой жизни снятся мне.
Москва – орех, и на кварталы
Её поделено ядро,
В ней, сотрясая пьедесталы,
Жужжит подспудное метро.
И в каждой лунке, в каждой ямке,
В подземной полости, в щели -
Невинных спрятаны останки
И затаённые рубли.
И я, простой любитель кладов,
Брожу среди гранитных глыб
И созерцаю дивных гадов,
И наблюдаю хищных рыб.
А за стеклянными дверями,
Где белый кафель и уют,
Украшенные волдырями,
Чумные чудища живут.
Но – чу! в пространстве наважденье,
Волной идёт какой-то гул -
Как будто от водоснабженья
Сантехник вентиль отвернул.
И вот доходит мне до паха
Уже безумия поток,
И горлом, высохшим от страха,
Я жадный делаю глоток
И сразу в тёмное забвенье
Впадаю, как в нечистый пруд…
Но через час или мгновенье -
И сам я здесь и жабры тут.
Не знаю, чьими я руками
Отловлен и внедрён в садок,
Но братья скользкими боками
Меня толкают в скользкий бок.
Снежная музыка
Снег выпадет, и пахнуть перестанет,
И ватная наступит тишина.
И в сердце любопытными перстами
Прохладная проникнет глубина.
Прикосновений долго ждали струны;
Желая вновь дрожа и млея петь,
Они со страстью ненасытно юной
Случайной гостье подставляют медь.
Мину'в заминку первого испуга
И гулких пауз псевдонемоту,
Находят струны с пальцами друг друга
И вкупе порождают красоту.
Не я играю, но на мне играют,
Сердечных струн перебирая строй.
Снежинки вырастают, реют, тают
И вновь растут, чтоб снова стать собой.
Игра стоила свеч
А что там такого особого,
В почти позабытом вчера?
Терзания духа убогого,
В любовь болевая игра.
К чему эту рухлядь угрюмую
В душе как награду беречь?
И всё же, как прежде, я думаю:
Игра стоила свеч.
Всегда не совсем осторожная
Росла на дорогах трава,
И вера в почти невозможное
В сердцах затвердевших жива.
Кругом улыбаются спящие,
Но к ним обращаю я речь:
Всё прошлое – сплошь настоящее,
Игра стоила свеч.
Бог сеет надежду могучую
На воды, снега и пески,
И зёрна – от случая к случаю -
Дают молодые ростки.
И все, даже старцы согбенные,
Ждут нежных с любимыми встреч.
Любовь – это самое ценное,
Игра стоила свеч.
Просто земля
В тленном мире нет опоры,
Все опоры – сплошь из плоти -
Горя море, страха горы,
Труд и блуд в кровавом поте.
Как сочащуюся грушу,
Ты к губам подносишь тело,
Но уже, утратив душу,
Тело сдулось, почернело.
Ничего уже не надо,
Ничего уже не снится -
Нет ни косточек, ни смрада -
Только чёрная землица.
Поэтический максимум
Как голодные, рвутся на волю,
В стены разума бьются слова
И бегут по тетрадному полю,
И восходят над ним как трава.
Вот отсюда является чудо -
Из глубинки раскрытого рта,
И по ве'тру летит как простуда,
Заселяя пустые места.
Над народом стою как мишень я,
Свой товар предлагая с руки:
Моего языка упражненья
Все должны повторить языки.
***
Все дружно роют норы,
Медведки и жуки.
На солнце сохнут горы,
Мелеет хлябь реки.
Весна несётся с юга
На крыльях птичьих стай,
Целует каждый угол,
Ласкает каждый край.
И бабочка живая,
Покинув лярвы прах,
Красуется, взмывая
На шёлковых крылах.
Козодои
Кто в кустах, как под водою,
Испускает пузыри?
Это братцы козодои,
Молодые упыри!
Целый день они проспали,
Ночь пришла – гулять пора:
Лейся песня без печали
От заката до утра!
Темноты боятся люди,
Запираются в домах -
Мы нарошно петь им будем,
Мы на них нагоним страх!
Козодои, козодои,
С вами я своей душой -
Моё дело молодое,
Я ведь тоже козодой!
Хорошо порой ночною -
Все погасли фонари.
Пойте, пойте, козодои,
От зари и до зари!