ЛЮБИМАЯ, СПИ…

День выдался мрачный, прогноз метеобюро обещал шторм. Высокая вода подобралась к берегу, накрыла каменные границы бассейна. Клинт Стенсбери предъявил дежурному клубную карточку, направился в кабину для смены одежды. Натянув на костлявый зад плавки, он извлек из сумки кассетный магнитофон, петлей приладил к нему ремень, набросил кожаный тяжник на шею, обхватил руками урну с прахом.

Останки жены Клинту вручили третьего дня. Теплая рыхлая Венди, с мясистой грудью, узлами вен на ногах, покривленными артритом пальцами, тьмой веснушек, разбросанных по телу, сделалась пеплом. Ее новое положение не страшило Клинта, откупорив бутылку вина, он баловал невидимое облако любимыми фильмами, музыкой далекой юности. Ночью урна стояла сбоку от буфета, купленного в канун серебряной свадьбы. Поворочавшись без сна, Клинт занес мраморное вместилище в спальную комнату.

Они прожили сорок пять лет без ссор, детей, разоблаченных измен. Основное занятие – доставлять друг другу радость – кочевало с ними туристическими маршрутами, заглядывало в музеи и концертные залы. По вторникам Стенсбери ужинали в ресторане, субботу посвящали пешеходным прогулкам, охотники до совокуплений привадились утолять страсть в приглянувшемся на природе уголке.

Деревянные сходни набрали влагу. Тяжело ступая, Клинт спустился к бетонным плитам, уложенным подле бассейна. Привычка посещать купальню перешла от отца, капитана сборной штата по водному поло. Гулливеровский рост, могучие плечи, длинные руки сватали его в наследники по прямой. Отыграв сезон за университетскую команду, Клинт вышел в отставку и подчинил помыслы учебе. Во время трансляции соревнований с участием австралийских ватерполистов, Венди подшучивала над мужем: «С лососем, поди, легче управляться, чем с мячиком». Клинт Стенсбери занимался шоковой заморозкой рыбы и морепродуктов, считался в своем деле знатоком.

Одолев заиленную дорожку, Клинт добрался до волнореза. Здесь он впервые увидел Венди, был полдень и низкая вода, белокурая девушка лежала на плоском камне, нежа в лучах весеннего солнца тренированное тело. Спустя четверть века дирекция океанической купальни пожаловала семейству Стенсбери золотой жетон – пожизненное членство в клубе любителей плавания. Задолго до болезни Венди распорядилась развеять ее прах на месте первой встречи, зная обязательность мужа, она не возвращалась к деликатному заданию. Перед кончиной, ненадолго очнувшись от притупляющего боль наркотика, она попросила прибавить к церемонии музыкальное сопровождение, песню Донны Саммер «She Works Hard For The Money». Американская дива была ее кумиром, по смерти певицы Венди горевала, как если бы потеряла сестру.

Крупные капли ударили в лицо, без разгону припустил ливень. «Дождь в дорогу – хорошая примета», – Клинт поправил на груди кассетник, приготовился исполнить последнюю волю жены. По его замыслу урну следовало опрокинуть на припеве. Вращая бедрами, прихлопывая в ладоши, Венди неустанно напевала простенькие слова в минуты душевного подъема. Шлягер стал ее гимном – отпахав двадцать восемь годков водителем автобуса, она сравнялась с героиней Донны Саммер, незаметно состарилась и умерла.

Клинт без толку давил на клавишу «пуск», магнитофон молчал, что явилось причиной – измученные за прошедшие сутки батарейки, залитый водой механизм, – не имело значения. Мужчина чувствовал сухость во рту, второй раз за год он трагически переживал беспомощность. Бегло вспомнился кабинет с бодрой картинкой на стене, будничный голос профессора, выхлебанная горем тишина. Борьба с болезнью укоротила веру в законность требований смерти. Вместо избавления она истязала, издевалась, вынуждала жертву добровольно отказаться от жизни.

За спиной Клинта послышался плеск, он обернулся. Часто перебирая конечностями, в бассейне бултыхалась женщина чуть старше сорока лет. По вечерам она одиноко навещала купальню, как-то в шутку Венди сказала: «Помру, возьмешь ее в жены».

Отгороженная стеной дождя, женщина не разобралась, кому машет рукой старик. Услышав выкрики, она поспешила к волнорезу.

У Клинта дрожали ноги, в глотке колотилось сердце. Волнение сковало мышцы нижней челюсти. Оттолкнувшись руками, женщина забралась на камень рядом с Клинтом. С трудом ворочая языком, он попросил спеть припев любимой песни жены. Сам Клинт не может, покойница не выносила его пения. «She works hard for the money…. So hard for it, honey…», – сипло пробубнил он вступление. И, словно молитву, уткнувшись взглядом в урну, повторил: «She works hard for the money…. So hard for it, honey…».

Женщина знала текст и мелодию, в год появления хита ей исполнилось пятнадцать лет.

She works hard for the money

So hard for it, honey…

Запела она домашним сопрано. Сквозь безумолчную стукотню дождя Клинт слышал, как поет молодая Венди.

She works hard for the money

So you better treat her right

В расклешенных брюках, узком в талии пиджаке, она широко расставляла ноги, бросала вперед то левое, то правое плечо. На лбу у Венди выступил пот, под кофточкой колыхались груди. Она улыбалась, манящим движением рук, призывала разделить с ней танец.

She works hard for the money

So hard for it, honey

She works hard for the money

So you better treat her right.

С заключительными словами Клинт снял крышку, в мгновение урна наполнилась водой. За дальним мысом сверкнула молния, грянул гром. Раскат подтолкнул руку, замешкавшись, он выплеснул мутную жидкость себе на бедро. «Чудовищная жизнь…», – не отрываясь, Клинт смотрел на подтек, отмытую проливнем кожу, исчерканный рябью океан. Ему бы лечь на волну, уплыть вслед за пеплом. «Чудовищная жизнь…», – у Клинта не осталось сил.

Смеркалось, поддерживая старика под локоть, женщина проводила его до берега, помогла подняться в душевую. Плата за использование горячей воды не входила в ежегодный взнос, порывшись в кошельке, женщина нашла единственную двадцатицентовую монету. Старик отворотился от щедроты, одной рукой он прижимал к груди пустую урну, другую не отнимал от мертвой клавиши магнитофона.

В душевой задорно шумела вода, из дверной щели сочился пар. Едва подвигая руками, Клинт стянул ремень, освободился от урны. Спазм сдавил шею, на пальцах ног посинели ногти.

Клацнула защелка, дверь кабины отворилась, на Клинта вывалились клубы пара. Под брызжущим горячей водой душем спиной к нему, стояла женщина. Наклон головы, неподвижность округлых плеч, опущенные вдоль тела руки – приглашение переступить порог. Клинт вошел в кабину, встал рядом с