- 1
- 2
Птичница
Напротив в кафе сидит женщина, читает книгу. Вдруг – озирается вокруг, заглядывает в рюкзак, под стол, шарит руками по карманам. Не находит – идет к кассе. –А вы не видели тут птичку? Кассир недоуменно вскидывает брови. Посетители кафе удивленно оглядываются – не сумасшедшая ли? Женщина выглядит странновато, но не более. Черные брюки, широкая мужская рубашка, каре с проседью, витые очки на носу и громоздкий рюкзак. Мало-помалу все проясняется: –У меня была такая птичка, серебряная, на подносе стояла. А девушка так тихо поднос унесла, я и не заметила. Наверное, выкинула случайно. Вы мусор еще не выносили? В кафе начинается тихая суета. Вызывают из подсобки девочку-уборщицу, она, хлопая раскосыми глазами, тычет пальцем в сторону стойки, где прячется мусорный пакет, мол, поднос забрала – затем я и здесь, чтоб подносы забирать, мусор выкинула, куда следует, а поднос протерла и в стопку положила, птицу не видала. После небольшого консилиума с кассиром и менеджером кафе постановили: мешок вытащить и распотрошить. Для спокойствия других посетителей – сделать это в подсобке. Огромный, многолитровый мусорный пакет с трудом вытаскивают и, как огромную черную рыбу, за хвост уносят. Птичница не находит себе места – то сядет, то встанет, то, охая и причитая, снова шарит по карманам брюк и недрам рюкзака – вдруг где-то там прячется ее любимица? Но нет, улетела птичка. Спустя минут десять выходит девочка-уборщица, что-то несет в руке и разжимает перед женщиной кулачок. –Вот она! Вот она, моя птичка! Спасибо! – плещет руками женщина. В птичью историю вовлечены уже все, кто сидит вокруг – радостно улыбаются, все хорошо, что хорошо кончается. –Что это за птичка у вас такая? Просто фигурка? – спрашиваю я. –Да, серебряная фигурка. На самом деле, это не просто птичка – это копия афинской голубки. Мне ее сегодня студентка подарила, после защиты диплома. И так она мне понравилась, что я ее рядом поставила и любовалась. Недалеко отсюда, через улицу, возвышается здание университета.
Зонт
Утром, уже выбегая из дома, схватила зонт. Весь день носила в руках. Пригодился на пять минут. Все-таки зонт – самый несчастный предмет любого гардероба. Его никто не любит, он всегда некстати, его никогда не хочется брать с собой – а вдруг повезёт, вдруг успею, добегу, если что, или пережду. Он – значит, погода плохая, и дождь либо обещан в прогнозе, либо уже накрапывает или хлещет во всю небесную силу, смывая утренние укладки, тушь с ресниц, глянец с начищенных ботинок. Зонт первым из всех вещей оставляют на заднем сиденье такси, в гардеробе, в кафе, в любом месте, где можно выпустить его из рук. Эта печальная судьба достаётся всем зонтам вне зависимости от их расцветки или размеров. Элегантные тёмные зонты-трости, словно шпаги, стараются задеть побольше прохожих. Цветастые автоматические зонты висят на запястьях гирями или распирают бока сумок, нарушая их правильную форму. Украшенные узором из туфелек и губных помад крошечные зонтики, что в сложенном состоянии занимают не больше места, чем футляр для очков, в самый ответственный момент раздражают своей кукольностью и хлипкостью. Только несколько счастливых минут достаётся зонтам в их нелегкой, порой короткой жизни: когда прогноз не подводит, разноцветными, прозрачными, тёмными куполами они раскрываются над своими хозяевами, преданно защищая их от льющейся с неба воды. А хозяева, глядя из укрытия на несчастных, что бегут, перепрыгивая лужи, держа над головами пакеты, журналы, куртки, крепко и доверчиво сжимают их ручку в своей руке. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться – вместе с дождем проходит и эта мимолетная любовь к зонту. Теперь он мокрый, его не убрать, но и в руках нести неудобно – вода капает на одежду и обувь, и, конечно, можно где-то забыть, а потом досадовать и думать: возвращаться? Искать? Или черт с ним?..
(Не)сбывшееся желание
-Девушка, у вас тут копии не хватает, нотариально заверенной. Без нее не могу принять. –И что же мне теперь делать? Очень не хочется еще раз ехать… –Вы знаете, тут где-то есть нотариус. Попробуйте, может, он вам заверит? Выйдете, направо до перехода, потом через дорогу и налево. Там еще клиника большая стоит, ну, вы увидите. Я где-то на краю мира. Широкое шоссе, пустые полосы асфальта между новостройками, тонкими палочками торчат только посаженные деревца, захочешь добраться на общественном транспорте – проклянешь все на свете. Редкие прохожие – мамы с колясками и бабушки с тележками. Вход в нотариальную контору располагался в задней части серого пыльного дома. Я потянула дверь и вошла. На золотом крыльце – в приемной нотариуса Андрея Петровича Т. сидели очень полная армянская женщина, рядом с ней – парень лет 30, мужчина восточной внешности и кто-то еще, всего человек пять. –Добрый день, кто последний? –Мы, – откликнулась армянская женщина, – только у них в час обед, уж не знаю, надолго ли. На часах было без пятнадцати. Тут из кабинета выскочил невысокого роста мужчина с бумагами в руках. Седые волосы почти до плеч, зачесанные назад, бежевые брюки, очки на носу – этакий чеховский интеллигент. –Кто Аганджанян? Зайдите, нужен ваш паспорт. – И, обращаясь уже ко всем, добавил, – через пятнадцать минут у нас обед. До двух. Еще одного приму, остальных – после обеда. Восточный мужчина, чертыхнувшись, встал и вышел. "Я вернусь!" – бросил он через плечо. –Ну что же это такое! Час сидели, теперь еще час сидеть! – заныла большая армянская женщина. Два школьных стула жалобно скрипели под ней, страдая и соглашаясь. – Дети дома ждут! –Мам, иди. Чего ты сидеть тут будешь. Вернись только минут через сорок. – откликнулся парень, сидевший рядом с ней. –И правда что, чего сидеть, хоть обедом накормлю пока! Женщина тяжело поднялась и покачалась к выходу. Из кабинета выскользнула девушка, ассистент или секретарь. Ушла на обед. Мы с парнем остались в приемной вдвоем. Он вышел покурить. Вернулся. Посидели. Еще вышел. Время ползло черепахой. Я достала книжку, он уткнулся в телефон. Из-за запертой двери нотариуса звучала какая-то музыка, отдаленно знакомая, как будто заставка к сериалу. "А что, неплохо устроился. Закрыл дверь, достал принесенный из дома обед, сериальчик включил…" – подумала я. На страницах книги Кармен бежала по улицам Севильи, а музыка за дверью все играла, повторяясь и повторяясь, только теперь это была уже не просто музыка, а песня – к ней добавился приятный мужской голос. Голос? Мы синхронно подняли головы и посмотрели сначала на дверь, а потом друг на друга. –Он что там, поет? – недоверчиво вытаращился парень. –Кажется,
- 1
- 2