к этому подготовку к Олимпиаде, но Кинсли и Бекка вели себя как старшие сестры, которых у меня никогда не было, но о которых я всегда мечтала.

— Так эти кольца означают, что вы, девочки, не сможете пойти со мной на вечеринку сегодня вечером? — спросила я с хитрой улыбкой.

Кинсли сощурила глаза.

— О чем ты говоришь?

— Бразильские пловчихи отправили мне сообщение в фейсбуке. Они устраивают тематическую вечеринку, и я планировала пойти.

— Не рассчитывай на меня, — сказал Нина. — У меня синдром смены часовых поясов.

Мишель кивнула.

— То же самое.

Кошмар.

Бекка и Кинсли обменялись беспокойными взглядами по поводу моих планов на вечеринку, но я не была удивлена. Последние несколько месяцев я пыталась убедить их, что уже взрослая, но они все еще видели во мне новичка из Вермонта с вытаращенными глазами.

Я понимала их беспокойство, ведь я не так часто бывала на вечеринках. И я выезжала за границу только во время отборочных матчей в последние несколько месяцев. Не говоря о том, что во время семинара «Безопасность на играх» все мы слышали разглагольствования по поводу уровня преступности в Рио, но я ведь не собираюсь ночью бродить по улицам одна.

— С тех пор как ты переехала в Лос-Анджелес, ты мне стала как сестра, — сказала Кинсли по пути в аэропорт. — Я чувствую ответственность за тебя.

Технически, в нашей команде я была «младшей сестрой» Кинсли, и хотя ценила ее беспокойство, я была готова немного пожить для себя. Слишком долго я фокусировала всю свою энергию на футболе, но у нас была целая неделя до нашего первого матча, и я хотела увидеть, какие развлечения готова предложить Олимпийская деревня.

Viva Brazil! (прим. перев. — Да здравствует Бразилия!)

Глава 2

Фредди

— Добро пожаловать на «Доброе утро, Америка». Меня зовут Нэнси Роджерс и этим утром ко мне присоединился Фредерик Арчибальд, загадочный британский пловец с шестнадцатью золотыми медалями на своем счету.

Камера была направлена на меня, и я помахал зрителям. Из-за студийного света мне было тяжело видеть дальше, чем на полтора фута, но я заметил, что Том, мой товарищ по команде, стоял рядом с оператором и смеялся.

— Добро пожаловать на шоу, Фредди, — продолжила Нэнси, поворачивая свое тело ко мне. — Когда ты прибыл в Рио?

— Два дня назад. Прилетел с несколькими моими товарищами по команде.

— А я-то думала, что вы все просто приплыли! Шучу, конечно! — взвизгнула она, пользуясь запасом наигранного энтузиазма, доступного только ведущим утренних шоу среднего возраста.

Я сделал успокаивающий вдох, прежде чем слегка улыбнуться.

— Это было бы немного холодно.

— Ну, тем не менее, — начала она, осматривая мое телосложение, — уверена, что ты бы с этим справился. Твои тренировки, должно быть, очень изнурительны. — Она что, подкатывает ко мне? — Расскажи нам, ты планируешь побить рекорд, который установил во время игр в Лондоне?

Гребаный ад.

Я и забыл, что в штатах они задают подобные вопросы.

Что, по ее мнению, я должен сделать? Проиграть?

— Да, Нэнси. В этом план, — сказал я невозмутимо.

На ее лице появилась фальшивая улыбка, из-за чего оно стало казаться кривым.

— Ты знаешь, Фредди, твоя репутация определенно опережает тебя — даже по ту сторону Атлантики, — хихикнула она. — Все знают тебя как «плохого парня» в плавании.

Камера приблизилась к моему лицу, и я посмотрел на Нэнси, нахмурившись.

— Это был вопрос?

Она запнулась и поправила лацкан на своем пиджаке. Я не так уж легко переживал интервью. Я был здесь тридцать секунд, а мне уже хотелось уйти, и не было никакого смысла юлить. Никогда не любил прессу. И никогда не хотел давать интервью. Мой менеджер настоял на этом, поэтому вот что она получила — десять минут неловкого эфирного времени.

— Ты прав. Я такая глупая. Я хотела спросить: каково это быть «плохим парнем» в плавании?

Я рассмеялся.

— Ты должна спросить моего товарища по команде, Тома. Он флиртует с гораздо большим количеством женщин, чем я.

Это была ложь, но мне нужно было как-то ответить на ее вопрос.

Как вообще можно кого-то назвать «плохим парнем» в плавании?

Я никогда снова не смогу трахаться, если буду называть себя так.

— Ох, уверена, что ты скромничаешь.

Я не ответил, и она начала копаться в своих карточках, чтобы найти следующий вопрос.

— Эм, Фредди… — пролепетала она, глядя в камеру, перед тем как обратиться ко мне. — Прошло четыре года с твоих последних Олимпийских игр, и как я понимаю, с тех пор много чего изменилось для тебя. Ты не против поделиться подробностями об…

Я покачал головой, прерывая ее. Я знал, что мой менеджер предоставил определенный перечень тем, что были под запретом.

— Нэнси, предполагалось, что это интервью будет о плавании.

Она широко улыбнулась.

— И так и будет! Я обещаю. Просто наши зрители умирают, как хотят узнать ваши планы с прекрасной Кэролайн.

Я встал и потянулся к своему микрофону.

— Извини, Нэнси. Пока мои соревнования не закончатся, мое внимание будет сосредоточено только на бассейне.

Я протянул микрофон оператору, когда выходил из студии. Том не переставал смеяться, пока мы не оказались на улице.

Кретин.

Они, вероятно, не смогли выйти в эфир.

Прошло меньше двух минут, но мне все равно. СМИ были стервятниками. Они напишут то, что хотят, неважно, буду ли я притворяться джентльменом с хорошими манерами.

— Фредди, расскажи нам, ты планируешь побить рекорд, который установил во время игр в Лондоне? — сказал Том, прилагая все усилия, чтобы как можно лучше изобразить Нэнси.

— Точно! — рассмеялся я и толкнул его в плечо. — Конечно, я здесь, чтобы побить свой гребаный рекорд.

— Ты на самом деле имел в виду то, что сказал ей? — он выглядел озадаченным. — Насчет внимания, сосредоточенном на бассейне?

— Что? А что, у тебя уже есть какие-то планы для нас? — спросил я, вытаскивая свой телефон. Там уже было три пропущенных звонка от моего менеджера — она хотела дать мне нагоняй за то, что пропустил интервью — но я решил проигнорировать ее.

— Кое-кто из пловцов направляются к Брайану, но думаю, что мы должны посетить вечеринку, которую устаивают бразильские пловчихи. Вечеринка тематическая и все такое.

Звучит смехотворно.

— Какая тематика?

— На приглашении в фейсбуке написано «Кубик Рубика».

Я остановился и повернулся к нему.

— Они издеваются?