class="book">Открылась дверь, и в комнату начали один за другим входить люди, рассаживаться – кто на ковре, кто поодаль от Тимура. Но ни один человек не отважился замять место между ней и Тимуром, и ей приходилось невольно двигаться к нему все ближе и ближе.

Пришел крохотный человечек Даужан, который приглашал Дину к Тимуру и с угодливыми поклонами предложил принести мяса и воды. Но Тимур отмахнулся от него:

– Нельзя, – сказал он, – бесконечно поглощать еду и питье.

Осмотрев всех собравшихся, он сказал Дине:

– Ты можешь остаться.

Она кивнула и осталась, хотя от духоты у нее начинала кружиться голова. Она посмотрела на Мстислава, тот сидел неподвижно у входа. Он тоже был бледен. «Уходить нельзя,» – говорило ее умоляющее лицо, но ему ничего не надо было объяснять. Он и сам понимал, что им будет лучше остаться.

– Наши сабли прекратили их дыхания, а Тохтамыш бежал, поджав хвост, как пес, – заговорил Тимур.

Сидевшие поодаль от него люди начали записывать что-то на пергаментных свитках. Динка слушала его и недоумевала от того, сколько у него сил. Тимур уже не был молод, но он прошел степь, разбил врага, похоронил простых воинов, вошел в этот город, и на его лице не было и следа усталости. Говорил он недолго, но вдохновенно. Она не запомнила из его слов ровным счетом ничего, настолько сложной и витиеватой показалась ей его речь, изобилующая названиями городов, местностей и рек.

– И ныне я должен воздать почести и дать могильный приют тем моим военачальникам, которые сложили свои головы в последней битве, – окончил говорить Тимур.

Все тут же заговорили разом, кивая и воздевая кисти рук вверх. И только Мир-Саид ждал, пока замолчат присутствующие, и лишь потом сказал:

– Хотел бы я знать, есть ли здесь достойный материал для постройки гробницы?

Тимур нашел среди сидящих на ковре полного человека, который взялся ответить на вопрос Мир-Саида.

– Как живущий здесь долгие годы, – начал он, но поймал на себе нетерпеливые взгляды, оборвал себя сам, – знаю, что здесь имеется известняк. Также возможно сделать обожженные кирпичи из хорошей глины, и кирпич этот простоит века.

Тимур и Мир-Саид кивнули друг другу.

– Пусть завтра же доставят образцы известняка и глины, – приказал Тимур. – Я сам осмотрю их.

Он посмотрел, успели ли записать его слова секретари.

Мстислав внимательно слушал и поймал себя на мысли, что почему-то не удивлен тому, что здесь, кроме глины, найден известняк. «Точно, – вдруг вспомнил он, – мама говорила, что когда-то здесь было древнее море, в котором водились ее любимые ихтиозавры. Вот откуда известняковые отложения. Все сходится».

– Какое место будет достойно погибших? – спросил Тимур.

Тот же полный человек ответил:

– Твои герои достойны любого, самого лучшего места, – медленно проговорил он. – Но я посмею предложить… За нашей рекой есть прекрасное ровное место, оно находится в удалении от человеческого жилья, но это будет даже лучше, дабы никто из живущих не потревожил покоя погибших.

– Как нам можно переправить туда тела для захоронения? – спросил Мир-Саид.

– Здесь на реке имеется перекат, лошади его легко проходят, – поспешно ответил человек.

Тимур задумался. Он не хотел соглашаться ни с чем сразу, даже не увидев того места и не проверив правдивости сказанных ему слов.

– Что на сей счет думаешь ты, Мадина? – неожиданно спросил он.

Динка вздрогнула. На нее смотрели все, и сухой комок встал в ее горле. Она сжала руку в кулак и тихо сказала:

– Нет.

– Что? – не понял Тимур.

Толстый человек побагровел. Мир-Саид приподнял левую бровь. Остальные переглянулись и затаили дыхание.

– Почему ты сказала «нет»? Ответь, дочь моя, – потребовал Тимур.

Дина посмотрела исподлобья ему в глаза.

– Эта река зимой покрывается толстым слоем льда, а весной, когда лед тает, пологий берег залит водой. Вероятно, этот человек говорил о неком очень отдаленном месте, которое не бывает затоплено по весне во время паводка.

В шатре вдруг стало тихо. И через секунду Тимур расхохотался.

– Ты права, – сказал он. И тут же добавил серьезно. – Но сейчас ты можешь идти в свои покои. Мы увидимся с тобой завтра. Сегодня я буду говорить со своими людьми.

– Могу я просить тебя? – сказала она глухим шепотом.

– Проси.

– Прошу тебя за этого человека. Не лишай его жизни за его оплошность, – сказала она одними губами, но он прекрасно понял ее.

– Ступай, – сказал он также беззвучно. – Я услышал твою просьбу.

Дина вышла из шатра, Мстислав проскользнул следом на ней. В коридоре караван-сарая она прислонилась к неровной стене, а потом медленно сползла по ней спиной и села на пол, но он начал поднимать ее.

– Идем, – шептал он. – Идем. Не надо нам оставаться сейчас здесь.

Они кое-как доплелись до предоставленной ей комнаты. Дине было плохо. Голова ее горела.

– Вдруг он его казнит? – не давала она себе покоя.

– Выпей воды, – умолял он.

Дина выпила несколько пиал, но ее все равно мучила жажда.

– Послушай. А этот погребальный комплекс стоял на каком берегу? – спросил он ее. – Ты же читала о нем…

– Он стоял здесь… Понимаешь, на этом берегу…

– Ну, вот, – сказал Мстислав, – значит, тогда – по-настоящему тогда – Тимур повелел похоронить своих эмиров здесь. И ты тут была ни в чем не виновата. Эта могила должна была быть здесь, а никак не на том берегу.

В дверь опять поскреблись, и в щелку чей-то голос зашептал:

– Госпожа Мадина, госпожа Мадина!..

– Кто там? Входите, – сказала она.

В комнату вошел тот самый полный человек, лицо его было в красных пятнах.

– Добрейшая госпожа Мадина, – рассыпался он в бесконечных поклонах, – я обязан тебе жизнью.

Он рухнул перед Динкой ниц и начал сначала целовать пол перед ее ногами, а потом срывать со своих пальцев перстни и пытаться вручить их ей.

– Не надо, не надо, – пролепетал Динка, единственное, чего она хотела в том момент – это чтобы полный человек ушел и не пытался благодарить ее своими кольцами.

– Я понял, я все понял, достопочтенная господа Мадина, – уверил ее человек и выбежал из комнаты.

– Очевидно, завтра ты получишь что-то более ценное в подарок, – улыбнулся Мстислав.

Дина пожала плечами.