Сын взял платок из моих рук и подавленно пробормотал: – Понял.
– Вот и хорошо, – я улыбнулась и потрепала его по плечу, – Ника бы тобой гордилась.
– Ты так думаешь? – сын поднял голову и с надеждой посмотрел на меня.
Я поняла, что нашла хороший способ манипулировать им, и тут в моем мозгу родилась еще более гениальная идея.
– Конечно мой дорогой. Понимаешь, несмотря на то, что Ники больше с нами нет, мы должны сделать все, чтобы память о ней жила долго-долго… ведь она была замечательной правительницей… вот поэтому мы будем хранить память о ней и стараться быть достойными её наследниками.
– А как сделать так, чтобы память о ней жила долго?
– Я поставлю ей памятники много-много, – я прижала сына к себе и стала ласково гладить по волосам, – менестрели сложат о ней баллады, художники будут рисовать её портреты. Твоя бабушка – фея лунного света навсегда останется в памяти как самая замечательная правительница Хламии, и наша династия станет правящей на века.
Вериангера казнили в день похорон Ники, и я приказала похоронить его у её ног. Под крышку его саркофага я положила свой дневник, которому изливала душу все это время. Он стал больше не нужен мне. Наступила эра моей безграничной власти, так к чему мне воспоминания о том, как я к ней шла?
ЭПИЛОГ
– Правительница, – вошедший в мои апартаменты верховный маг, низко склонился предо мною, – позвольте доложить.
– Я слушаю, – я саркастическим взглядом окинула склоненную фигуру немолодого эльфа. Вот хоть опытный и сильный маг, но нет в нем достоинства Вериангера, тот даже перед смертью улыбался. А этот всего лишь с докладом пришел, а у самого колени трясутся.
– Сегодня десять лет со дня смерти правительницы Береники Великой, феи лунного света, сумевшей рассеять мглу над просторами Хламии… – начал он.
– Я знаю, – прервала его я, – короче!
Еще бы мне не знать, ведь вчера мы отметили совершеннолетие Даниэля, а день смерти Ники сразу за этим днем.
– Если коротко, – верховный маг согнулся еще ниже, – то кто-то осквернил её мавзолей.
– Что??? – я в негодовании вскочила. – Кто посмел это сделать???
– Я не знаю, Правительница, – верховный маг упал на колени и склонился к самому полу, – пока не знаю… но я проведу самое тщательное расследование и узнаю. Клянусь.
– Что там сделали?
– Разбили мраморную плиту у подножия саркофага Правительницы Береники и вскрыли саркофаг убийцы. Я не стал ничего трогать и поспешил с докладом к Вам, там…
Я не стала дослушивать и выбежала из апартаментов. Меня как молния пронзила мысль о том, что я знаю, кто мог это сделать.
Верховный маг поспешил следом, но я, обернувшись, рявкнула: «не смей следовать за мной!», и он тут же отстал.
У входа в мавзолей меня встретила охрана. Предусмотрительный верховный маг уже успел её выставить.
– Никого не пускать ко мне! – приказала я и вошла внутрь.
Мавзолей Ники встретил меня приятной прохладой и грудой мраморных обломков в центре зала. Мраморная плита, на которую наступали, приближаясь к саркофагу Ники, скрывавшая саркофаг Вериангера, была разбита, его саркофаг вскрыт. А чуть дальше на ступенях перед скульптурой Нике лежал мой раскрытый дневник. Прочесть его в Хламии могли кроме меня лишь двое, причем одному это было совсем не нужно, поэтому оставался только один. На негнущихся от навалившихся на меня дурных предчувствий ногах, я подошла к дневнику и подняла его. На последней странице большими и довольно корявыми буквами было написано: «Мама, как ты могла? Я тебя…», а дальше шла большая клякса, скрывающая следующее слово. Сердце мое словно сжали в тисках. Даже восставший из гроба Вериангер не смог бы отомстить лучше… Я поняла, что мой сын после бурного празднования совершеннолетия все же решился исполнить свою заветную мечту и избавить мавзолей бабушки от ненавистного ему саркофага убийцы.
Сжимая в руках дневник, я вышла и приказала охране разыскать принца Даниэля, несмотря на то, что сердце подсказывало мне, что он уже очень далеко.