ювелиры мне прозрачно намекнули, что появился горячий интерес к источнику наших алмазов и неверие к их африканскому происхождению.

– Ты думаешь, что так серьёзно? – выразил сомнение богатырь.

– Не то слово, – заверил Анджан, – Англичане долго с конкурентами не церемонятся и скоро на нас выйдут. Сто процентов. Так что вам с Лёхой также стоит подстраховаться.

– Может ты и прав, – нехотя согласился Фёдор и спросил, беря в руки карты. – А это что за карты?

– Предполагаемые с вероятностью девяносто процентов месторождения алмазов. – пояснил Анджан, раскладывая карты на столе.

– Откуда они у тебя? – выказал удивление великан.

– Откуда ещё, – усмехнулся Пётр, – сам нарисовал.

– Я понимаю, что не Лёха, – фыркнул в ответ собеседник, – Откуда такие точные данные?

– От Василия, откуда ещё, – пояснил Анджан, – Ещё во время первой экспедиции я попросил его опрашивать местных охотников в округе кто находил алмазы или гранаты, а по-научному пиропы. Помнишь те чёрно-красные камни, что мы набрали там, где находили алмазы. Так вот, там, где в Якутии встречаются пиропы, там наверняка есть алмазы. Вот время нашего второго посещения Оюсута я и составил эти карты со слов нашего охотника.

– Точно, Петя, у тебя нюх на алмазы, – в очередной раз подивился Фёдор.

Подобно проинструктировав богатыря по картам, Пётр вручил ему также письма к Карлу и Марте с просьбой передать их адресатам в случае долгого отсутствия Петра и засобирался домой. Фёдор также намылился из дома к Алексею. У дверей из дома парни столкнулись с Прасковьей. Девушка радостно чмокнула Петра в щёку:

– Привет, Петенька! Сто лет не виделись!

– Привет, красавица! И ты прекрасно выглядишь, – он поцеловал в ответ Прасковью и обращаясь к Фёдору сказал, – Ты иди, Федя, я с твоей сестрой поболтаю.

Великан аккуратно пожал протянутую руку товарища и унёсся из дома.

– Что ты хотел мне сказать, Петенька? – лукаво улыбаясь, поинтересовалась красавица.

– Да вот решил попрощаться, – пояснил парень свою задержку.

– А с чего бы ты решил попрощаться со мной? – девица немного зависла от удивления. – Мы с тобой, вроде как не встречаемся больше. Ты куда-то уезжаешь?

– Как написал один поэт: «И каждый раз на миг прощайтесь, когда уходите на миг». – Анджан грустно продекламировал строки из стихотворения неизвестного в этом мире Александра Кочеткова.

– Ну-ка, пошли в дом, – Прасковья схватила парня за руку и потащила за собой вовнутрь, – Что-то мне не нравится твоё настроение.

– Петенька, пообещай, что с тобой ничего не случится, – умоляюще глядя в глаза Петру попросила девушка, когда им обоим удалось успокоить разбушевавшееся дыхание после бурного проявления чувств в постели у Прасковьи. – Хоть ты и отрезанный ломоть и без пяти минут чужой муж, но я так и не смогла разлюбить тебя и за тебя волнуюсь.

– Всё будет хорошо, Просковьюшка, – он постарался успокоить девушку, нежно гладя по голове.

– А теперь иди, Петя, – попросила Прасковья. – Не хочу, чтобы тебя застали в моей постели, да и тебе это ни к чему.

Парень без возражений оделся, поцеловал на прощание девушку, вышел на улицу, сел в машину и поехал в банк, где забрал из деревянных пеналов огранённые алмазы и половину золотых самородков.

Доехав до дома нового курьера Семёна Кошкина, который уже несколько раз ездил по поручению Петра в Ригу, Петербург и Варшаву, Анджан загрузил того заданием на завтра: съездить на машине Петра в Ригу и забрать у Герша Листера шкатулку. Может случится, что завтра ему предстоит срочно уехать в Москву. Если курьер не застанет его дома, то должен передать эту шкатулку его невесте Веронике. В шкатулке должны находится алмазные серёжки, изготовленные в комплект к колье.

Ян по просьбе босса повторил задание и уверил, что всё будет сделано как положено. Он взял у Петра письмо и доверенность для ювелира и отвёз Анджана домой.

Остаток дня Пётр провёл в обществе Вероники. Они сходили в гости к подруге Ники. Посидели в кафе, а затем до позднего вечера как будто смотрели кино по дальневизору в доме невесты, а на самом деле просто наслаждались обществом друг друга. Расстались они с трудом после одиннадцати.

Рано утром, когда дом ещё спал, Пётр подхватил свой неразлучный рюкзак, сумку на колёсиках со всей оргтехникой и спустился вниз. Анджан находился в полной уверенности, что в этот год этой реальности он уже не вернётся, поэтому забрал все артефакты XXI века, чтобы не оставлять следов «инопланетянина». Он из жадности привязал к сумке мешок, в который завернул пяток экспонатов антикварного стрелкового оружия. В этот раз он взял самый старинный и дорогой антиквариат, за исключением тех экземпляров из «оружейного музея», которые он переплавил ранее из мира 1953 года в родной мир. Парень побоялся, что если он изымет те артефакты из реальности 1950, то возникнет ситуация, при которой, по принципу домино, эти предметы, изъятые из реальности, которую он сейчас покидал, исчезнут в 1953 году, а затем и XXI веке. В сумку он напихал ножей и кинжалов, всяких золотых безделушек, старинных монет, опять же не тех вещей, которые у него зафиксированы в списках проданных.

Переход в 1913 год прошёл без неожиданностей, вопреки страхам парня об очередном подвохе со стороны портала. Анджан пролетел по тоннелям без тряски и рывков, как в предыдущий раз.

В колонном зале нижнего уровня Анджан чуть не споткнулся о пишущую машинку, которую он оставил в прошлый раз, так как она не желала спокойно лежать на сумке и постоянна свешивалась с неё, норовя каждый раз свалиться наземь. Было бы смешно потерять её во время полёта по коридорам портала.

Парень оставил весь свой скарб на нижнем уровне, и прихватив с собой неизменный рюкзак, поднялся в квартиру. В этом мире его встретила глубокая ночь, если судить по настенным часам, исправно отсчитывающим минуты и часы. Поужинав припасами, прихваченными «в дорогу», Пётр сходил на ближайший железнодорожный вокзал. Вокзал являлся единственным в этом городе местом, кроме полицейского участка, естественно, где в два часа ночи можно было узнать точную сегодняшнюю дату.

Пётр вернулся в этот мир 15 июня 1915 года, ровно через два года, как он сделал свой первый шаг через мерцающий полог Врат.