- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (9) »
планета – достойная и реалистичная цель.
Аверин убрал с экрана все значки.
– Далее встаёт логичный вопрос: как? И наш ответ – на нереактивных квантовых двигателях. Какие проблемы сейчас считаются основными при полёте на Марс? – Аверин не ожидал, что аудитория ответит, поэтому сам написал на экране: космическая радиация, изменения организма в невесомости, случайные удары и где взять топливо для возвращения. – Наш подход решит всё. И не только потому, что за счёт энергии квантового двигателя мы сможем позволить себе экранирование, но в первую очередь благодаря тому, что полет до Марса при идеальных условиях займёт 41 час! И топлива для возвращения будет не нужно. Необходимость в топливе вообще пропадёт.
Аверин перечеркнул все проблемы.
– Пока, правда, не понятно, как будут переносить люди полёт на подобных скоростях и не понадобятся ли для них дополнительные приспособления – это те вопросы, которые мы будем решать в процессе. Но эта технология перевернёт мир. К слову сказать, НАСА и Китай, они делают нечто подобное, но сами не понимают, как их двигатель работает.
Аверин очистил экран.
– Теперь самый животрепещущий вопрос: когда? И я отвечу: через пять лет. Если четко следовать составленному графику – мы будем готовы в 2028 году.
Над столом появилось голографическое изображение красной планеты, а на экране – логотип «Заслона» и название «Марс 2028».
Совет поддержал проект, проголосовав «за» в полном составе.
Как только флагманский проект был одобрен, Аверин позвал к себе специалиста по связям в с общественностью Юлию Смородскую. – Я хочу, чтобы ты поняла, как это работает, – сложил пальцы домиком кризис-менеджер. – Пару лет назад один гений сказал, что к 2050 году у него будет тысяча кораблей, чтобы летать на Марс. И что, думаешь полетят? У него и один корабль из этого флота не готов. Зато все знают, что он «должен построить тысячу кораблей». Люди любят цифры. Люди любят мечтать. Аверин вывел на экран статьи. – Он построит самый большой звездолёт. Космический Ноев ковчег. Он переселит миллион человек… – зачитал он и закрыл всё. – В общем, до 2028 года у нас есть пять лет. За это время все должны заучить, что это мы основываем первую внеземную колонию. Мы сажаем яблони, которые будут цвести. Что у этого всего есть имя – «Заслон». И корабль у нас будет не самый большой, а самый лучший. И перевезём мы не миллион человек, а всех, кто захочет. И мне нужно, чтобы об этом все говорили от Андрея Малахова и до Ольги Бузовой… – Но они же не… – у Смородской перехватило дыхание. – Я знаю, – успокоил её Аверин. – Они не специалисты. Специалистов у нас в «Заслоне» хватает. Мне нужны те, кто об этом расскажет. – Но, как я заставлю их об этом проекте говорить? – чуть не плача спросила Смородская. – Начнём с простого, – кивнул Аверин, листая персональный планшет. – У меня есть контакты редактора издательского холдинга Independent Media. Договорись, чтобы их лица были на обложках журналов в следующем месяце, но при одном условии – они будут говорить про «Заслон».
Первый квартальный отчёт после запуска проекта был провальным. – У нас одни убытки, – сказал Волков, прокручивая документ из конца в конец. – Может нам вернуться к обычной схеме? Поиск и обзвон потенциальных клиентов? – Волков, когда «Заслон» станет синонимом слов «Марс» и «космос», ты будешь от клиентов отбиваться, они к тебе потянутся сами, – заверил кризис-менеджер. – С чего они потянутся? – вмешалась Смородская. – Одни не хотят говорить по космос, а другие не хотят о нем слушать, – пожаловалась она и положила на стол разворот с интервью. Выглядело это так: «Ну а что? Я бы не отказалась встречаться с космонавтом». – Это не работает, – заключил Волков, отложив планшет в сторону и жалея, что позволил Аверину изменить программу космического направления. – Работает, – Аверин засучил рукава своего пиджака, обнажив жилистые руки. – Чтобы убедить человека нужно, чтобы он свыкся с мыслью. Внушение срабатывает после того, как ему семь различных источников протранслировали одну и ту же мысль, – он помолчал и добавил: – Хотя бы пять. Как они соглашались? – Неохотно, – покрутила цепочку на шее Смородская. – Ещё спасибо нам скажут, когда поймут, что вовремя оказались в тренде, – кризис-менеджер поднялся, подошёл к окну: по улице проехала и свернула к воротам машина «Спецгруза». – А когда они поймут? – Смородская посмотрела на Аверина так, что он понял, что она не верит в успех кампании. – Мне нужны все: от модных дизайнеров, которые сделают капсульные коллекции для всех возрастов и ценовых сегментов, до издателей телепрограммок. Я не хочу на улице видеть людей в одежде с надписью «НАСА», – кризис-менеджер вернулся на своё место. – Мне нужно, чтобы книги, песни, фильмы, выставки, реклама, все поднимали тему космоса. На остановках, в каждой районной газете, на заборах должно говориться о полёте «Заслона» на Марс. – Поняла, – страдальчески вздохнула Смородская. – Если поняла, то я хочу прочитать подготовленный к завтрашнему дню релиз, – попросил Аверин. – Готов, – кивнула Юлия. Аверин заглянул в планшет и стал читать, улыбаясь самому себе. – Ну как? – спросила Смородская, когда он закончил. – Хорошо, – сдержанно похвалил Аверин. – Только название поменяй. Не «Сделать космос доступнее». А «Марс 2028». Убери таблицу и добавь картинок в текст. Про конкурентов абзац удали – мы продвигаем только себя. И если останется место, добавь про проведенный нами опрос. Вот так. Ладно? – Разумеется, – покраснела Юлия, которая вообще редко смущалась.
Отпустив Смородскую, Аверин попросил Волкова задержаться. – У нас с тобой рабочий день ещё не закончен. Есть одно важное дело, – сказал он, но объяснять ничего не стал. Волков был заинтригован. Аверин же просидел на работе до восьми вечера, затем велел Волкову собираться. Вообще-то оба привыкли перемещаться на машинах, но Аверин предупредил, что там, куда они едут свободных парковочных мест не будет. Поэтому они поехали в центр на метро. По дороге Аверин купил цветы, а потом они остановились перед одним из баров на Думской улице. Возле входа стояла молодежь. – Что здесь происходит? – спросил Волков, который после окончания рабочего дня обычно отправлялся прямиком домой. – День рождения отмечают, – Аверин попросил ребят расступиться и вошел внутрь. В помещении стоял полумрак, играла громкая музыка, у бара толпились люди. С балкона раздался восторженный возглас: – Мистер Аверин, идите к нам! – смуглая девушка в платье, полностью покрытом блестками, приветственно махала рукой. Аверин поднялся по лесенке и,
Как только флагманский проект был одобрен, Аверин позвал к себе специалиста по связям в с общественностью Юлию Смородскую. – Я хочу, чтобы ты поняла, как это работает, – сложил пальцы домиком кризис-менеджер. – Пару лет назад один гений сказал, что к 2050 году у него будет тысяча кораблей, чтобы летать на Марс. И что, думаешь полетят? У него и один корабль из этого флота не готов. Зато все знают, что он «должен построить тысячу кораблей». Люди любят цифры. Люди любят мечтать. Аверин вывел на экран статьи. – Он построит самый большой звездолёт. Космический Ноев ковчег. Он переселит миллион человек… – зачитал он и закрыл всё. – В общем, до 2028 года у нас есть пять лет. За это время все должны заучить, что это мы основываем первую внеземную колонию. Мы сажаем яблони, которые будут цвести. Что у этого всего есть имя – «Заслон». И корабль у нас будет не самый большой, а самый лучший. И перевезём мы не миллион человек, а всех, кто захочет. И мне нужно, чтобы об этом все говорили от Андрея Малахова и до Ольги Бузовой… – Но они же не… – у Смородской перехватило дыхание. – Я знаю, – успокоил её Аверин. – Они не специалисты. Специалистов у нас в «Заслоне» хватает. Мне нужны те, кто об этом расскажет. – Но, как я заставлю их об этом проекте говорить? – чуть не плача спросила Смородская. – Начнём с простого, – кивнул Аверин, листая персональный планшет. – У меня есть контакты редактора издательского холдинга Independent Media. Договорись, чтобы их лица были на обложках журналов в следующем месяце, но при одном условии – они будут говорить про «Заслон».
Первый квартальный отчёт после запуска проекта был провальным. – У нас одни убытки, – сказал Волков, прокручивая документ из конца в конец. – Может нам вернуться к обычной схеме? Поиск и обзвон потенциальных клиентов? – Волков, когда «Заслон» станет синонимом слов «Марс» и «космос», ты будешь от клиентов отбиваться, они к тебе потянутся сами, – заверил кризис-менеджер. – С чего они потянутся? – вмешалась Смородская. – Одни не хотят говорить по космос, а другие не хотят о нем слушать, – пожаловалась она и положила на стол разворот с интервью. Выглядело это так: «Ну а что? Я бы не отказалась встречаться с космонавтом». – Это не работает, – заключил Волков, отложив планшет в сторону и жалея, что позволил Аверину изменить программу космического направления. – Работает, – Аверин засучил рукава своего пиджака, обнажив жилистые руки. – Чтобы убедить человека нужно, чтобы он свыкся с мыслью. Внушение срабатывает после того, как ему семь различных источников протранслировали одну и ту же мысль, – он помолчал и добавил: – Хотя бы пять. Как они соглашались? – Неохотно, – покрутила цепочку на шее Смородская. – Ещё спасибо нам скажут, когда поймут, что вовремя оказались в тренде, – кризис-менеджер поднялся, подошёл к окну: по улице проехала и свернула к воротам машина «Спецгруза». – А когда они поймут? – Смородская посмотрела на Аверина так, что он понял, что она не верит в успех кампании. – Мне нужны все: от модных дизайнеров, которые сделают капсульные коллекции для всех возрастов и ценовых сегментов, до издателей телепрограммок. Я не хочу на улице видеть людей в одежде с надписью «НАСА», – кризис-менеджер вернулся на своё место. – Мне нужно, чтобы книги, песни, фильмы, выставки, реклама, все поднимали тему космоса. На остановках, в каждой районной газете, на заборах должно говориться о полёте «Заслона» на Марс. – Поняла, – страдальчески вздохнула Смородская. – Если поняла, то я хочу прочитать подготовленный к завтрашнему дню релиз, – попросил Аверин. – Готов, – кивнула Юлия. Аверин заглянул в планшет и стал читать, улыбаясь самому себе. – Ну как? – спросила Смородская, когда он закончил. – Хорошо, – сдержанно похвалил Аверин. – Только название поменяй. Не «Сделать космос доступнее». А «Марс 2028». Убери таблицу и добавь картинок в текст. Про конкурентов абзац удали – мы продвигаем только себя. И если останется место, добавь про проведенный нами опрос. Вот так. Ладно? – Разумеется, – покраснела Юлия, которая вообще редко смущалась.
Отпустив Смородскую, Аверин попросил Волкова задержаться. – У нас с тобой рабочий день ещё не закончен. Есть одно важное дело, – сказал он, но объяснять ничего не стал. Волков был заинтригован. Аверин же просидел на работе до восьми вечера, затем велел Волкову собираться. Вообще-то оба привыкли перемещаться на машинах, но Аверин предупредил, что там, куда они едут свободных парковочных мест не будет. Поэтому они поехали в центр на метро. По дороге Аверин купил цветы, а потом они остановились перед одним из баров на Думской улице. Возле входа стояла молодежь. – Что здесь происходит? – спросил Волков, который после окончания рабочего дня обычно отправлялся прямиком домой. – День рождения отмечают, – Аверин попросил ребят расступиться и вошел внутрь. В помещении стоял полумрак, играла громкая музыка, у бара толпились люди. С балкона раздался восторженный возглас: – Мистер Аверин, идите к нам! – смуглая девушка в платье, полностью покрытом блестками, приветственно махала рукой. Аверин поднялся по лесенке и,
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (9) »