Но через пять минут они уже сидели с нами рядом, держа газетные свертки на коленях.
Очистив полянку от пустых бутылок, консервных банок и яичной скорлупы, весь наш отдел во главе с начальником по моей команде расселся в три ряда.
— Это что, сейчас дневное кино будет? — робко спросил из заднего ряда Петр Степанович.
— Ну, кому кино, а мы начнем, пожалуй, — сказали братья-близнецы и извлекли из свертков две бутылки, смахивающие на противотанковые гранаты.
Я улыбнулся, вышел вперед, повернулся лицом к моим сотрудникам, вынул из портфеля бумаги и, немного смущаясь, произнес:
— Товарищи! Профсоюзное собрание считаю открытым…
— Говорят, тебя побила жена?
— Ну, уж и побила!..
— За волосы ведь таскала?
— Ну, уж и волосы!.. Одна плешь.
— По всей комнате, говорят.
— Ну, уж и комната!.. Шестнадцать метров.
— Правда, что милиция вмешивалась?
— Ну, уж и милиция!.. Сосед Вася, дружинник.
— А за что же пятнадцать суток отсидел?
— Ну, уж и отсидел!.. Стадион подметали.
— Что же все-таки случилось?
— Ничего!.. Просил на бутылку — она не дала.
— Так надо гнать такую жену.
— Ну, уж и гнать!.. Она сама переехала к своей маме.
— Что ж теперь делать будешь?
— Ну, уж и делать!.. Сама в понедельник вернется.
Банц!
Хлопнула дверь.
В дальнем углу треснуло стекло.
Так входить в конструкторское бюро мог только начальник.
Конструкторы и конструкторши мгновенно натянули на лица осмысленные выражения и глянули из-за кульманов.
— Все сюда! — замахал начальник руками, точно хохлатка крыльями. Его подопечные поняли, что дело плохо: надвигается очередной аврал.
— Горит! — коротко информировал собравшихся начальник. Лица конструкторов еще более осмыслились. Лишь один новичок тревожно огляделся и обнюхался: не пахнет ли дымом.
— План горит. Квартальный. Заводской. По рацпредложениям, — развил мысль начальник.
Все погрустнели. План горит — премия горит. Горит премия — горят розовые мечты о новых гарнитурах, цветных телевизорах и прочих уютных домашних мелочах.
— Срочно! — бросил в массы клич начальник. Вмиг все взбодрились: они твердо знали, что для начальника нет безвыходных положений. — Нам дано задание срочно собрать тридцать рацпредложений. Даю полчаса на размышления!
Послышались тяжелые вздохи: нелегко за полчаса выдать рацпредложение.
— Что ж вы загрустили, соколики? Или впервой? — улыбнулся начальник.
Старожилы КБ просветлели: все ясно. Главное — подать предложение. А примут его, либо нет — это уж дело второстепенное. Важно дать показатели.
— Вентилятор на станке поставить, чтоб обдувало рабочего…
— Пепельницу рядом. Экономия времени!
— Педали станка тоньше делать. Экономия металла.
— Или вообще их из фанерки делать. Стопроцентная экономия!
Осмелели и молодые:
— А что, если станок на бок перевернуть? — предположил один. — И лежа работать…
— Тут вот у меня, — захлебывался другой, — тут вот в узле шайба круглая… Сделать ее продолгова-а-а-тень-кой!
— Это еще зачем? — вздрогнул видавший виды начальник.
— А Витя подаст встречное предложение — опять круглой сделать.
— Две рационализации! — догадался начальник. — Быстро оформить! Все по местам!
Премия была спасена.
Договорник — умелец Денис Пивоваров — прочитал в журнале «Техника — молодежи» о строительстве квартир с меняющейся планировкой комнат.
Ну вроде того, как меняется геометрия крыла самолета.
Прочитал и задумался: как изменить планировку в своей единственной комнате?
И возникла идея: отпихнуть капитальную стену на квадратные метры соседа К. Остроумова. А тот находился в научной годичной командировке на острове Врангеля.
Тут позвал Денис Пивоваров слесаря Сысоева, сделал слесарь надрезы в стене, подпер домкратом и двинул, отчуждая одну комнату диссертанта для Пивоварова. Потом заштукатурили, побелили надрезы. И соорудил Денис из громадного зала две светлицы, к которым быстро привык.
Но вернулся из командировки диссертант Остроумов. Погруженный в биологию кайр, он, ничего не заметив, выпил в гостиной чаю, а когда пошел за пижамой в спальню, неожиданно наткнулся на стену. Это его озадачило.
Он вышел в коридор посмотреть на номер квартиры. Ошибки не было.
И снова подошел к злополучной стене, нервно осязнул штукатурку. Заломило в висках.
Разделив лоб указательным пальцем на две равные части, Остроумов пытался собраться с мыслями: «Если нет пижамы, висевшей в спальной комнате, следовательно, нет самой комнаты!»
Это открытие так потрясло его, что пришло вдруг решение проблемы биогеоценозов Севера, над которой он бился множество лет.
Нацарапав тезисы на свежей побелке, он вернулся к квартирной проблеме: «Остается еще один вариант: здоров ли я?»
В тот же день научный работник пришел в поликлинику.
— Я думал, что имею двухкомнатную квартиру, но оказалось, что живу в однокомнатной, — пожаловался он доктору. — А мне надо две комнаты. Я научный работник, и ко мне приезжает бабушка.
Молодой врач подозрительно посмотрел на Остроумова, велел вытянуть руки вперед и показать язык. Потом ударил молоточком в колено и
Глеб Колошин ОПТИМИСТ
Вадим Иванов ПРОДОЛГОВАТАЯ ШАЙБА
Игорь Тарабукин ЭПИГРАММЫ
Проворней всех летят порой на зов
Оратор-флюгер, карьерист и лжец…
А мы подчас равнение носов
Считаем за равнение сердец!
Был ниже чином —
не кичился.
Повыше сел — нотаций тьма!
Лишь только стул
переменился,
А как прибавилось ума!
При положительных итогах
Твердят обычно: «Слава богу!»
А чуть итог иного сорта —
Спешат вину свалить на черта.
Так после очень разных лет
Бог сохранил авторитет!
