главное было, не говорить, что я и сама умею. Виртуозно штопал порванные на коленках колготки! Ну что я еще могу сказать – он улучшенная версия мамы – может все сам и главное не орет. И водит нас в болгарскую столовую.

Занимались у нас постройкой общежитий – болгары, и именно для них и была построена эта столовая. А соседка Маргарита Сергеевна в ней работала и, узнав, что мама надолго в больнице, раздобыла нам талончики на питание (ну вы поняли, откуда хвосты). Понеслись наши самые вкусные дни –  питки, баница, мусака, гювенч, кебабче и конечно яблочный пай.

А ему начали усиленно строить глазки тамошние штукатуры – болгарки. Но папа был как скала:

– Господи, я еще не настолько оголодал, чтобы на таких швабр кидаться… Я не собака – кости не ем! – и гордо задрав голову под взглядами десятка «костистых швабр», удалялся, ведя нас с братом за руки. Отец – одиночка.

А вот в больнице у мамы мне не понравилось. Да и что там может понравиться? Все ходят и разрывающее кашляют. Врачи брезгливо отводят глаза, в помещении пахнет обоссанными кошками и хлоркой.

Мимо проходит вообще не кашляющая женщина.

– Во, вот это она. Она уже не спит при мне дня 2, как вообще на ногах держится? – мама с упоением рассказывала отцу про тутошних обитателей.

А я рассматривала слабый огонек в женщине, он еле тлел внутри нее. Я уже видела такой – у Даши. Только у женщины «спрута» нет, она просто «плещется» где-то на уровне груди.

– Мам, а что у нее?

– Да как у меня – плеврит, мне откачали жидкость, а она поступила с сильно запущенной болезнью, муж от нее сбежал, старалась она больше работать. А с лечением все затягивала. Вон дочка совсем маленькая с бабушкой к ней пришли.

А я все видела в голове у женщины, что она сделала куколку из платочка, принесенного дочкой, спрятала его в прорезь матраса. Назавтра снова с папой пришли в больницу, а в коридоре плачет бабушка и дочь этой женщины.

– Отек легких, вот только что, перед вами… прям в палате, – а она еще булькала и все пыталась матрас из-под себя вытащить – это мама обсуждает чужое горе.

Я бросилась в мамину палату, благо она была рядом, вытащила из единственного пустого матраса ту куколку.

Только она уже была раскрашена фломастером, а если пошевелить куколку в руке – начинало шевелиться и нарисованное на тельце сердечко.

– На…Твое… твоя мама делала, она сказала передать.

А от своей мамы я увидела ужас в глазах и смачный подзатыльник.

Глава 28. Все, все, все и Педофил

Мы переехали примерно года назад, и как же я радовалась, что больше никто меня не будет доставать. За этот год я обзавелась друзьями – Наташка Анисимова и ее семья, Лариска из моего подъезда, Ленка Шаболдина – в школе, рано ушедшая Дашка. Я была рада что уехала из того ужаса.

Наташка – у Наташки оказалось – 4 брата и 3 сестры + она. Полненькая блондиночка с приятной картавостью и голубыми глазенками, доверяющая всем и вся. Я офигела, когда узнала, что в их семье 8 детей! Они занимали весь 5 этаж противоположного дома, в самом последнем подъезде. Шесть комнат было в их квартире. По сравнению с нашей однокомнатной квартирой – это целый дворец. Тем более их мама великолепно вела дом, вся квартира была как «яичко», а в доме всегда пахло выпечкой. И мне всегда в нем были рады.

Лариска – она жила на первом этаже в моем подъезде и тоже из многодетной семьи – 3 сестры и один мелкий брат. У нее вечно недомытые длинные распущенные волосы, огромный нос и куча веснушек. Они были не настолько обеспеченны как Наташкина семья, одевались более чем скромно. Но искорки в глазах и всеобъемлющая доброта Лариски – искупали любые недостатки ее внешности.

Ленка Шаболдина – проживала с мамой и отчимом. Непонятное для меня слово «отчим» я нашла в стопке книг, которые я забрала при переезде. Там оказалась вся «Советская энциклопедия» – целый склад знаний, который я с удовольствием растягивала – по одной странице в день. Так вот «отчим» мне не понравился – ни в расшифровке, никогда я его увидела вживую. Особенно когда я спросила:

– Лен, а что у тебя за полосы черные чуть ниже жопы, падала много?

Она сильно смутилась и рассказала, что это следы от скакалки, а может быть от проводов, она не помнит – так отчим ее наказывает за «четверки» в школе. Когда она пригласила меня к себе в общагу, я еще больше его невзлюбила. Он смотрел на Ленку точно так же, как Педофил тогда на меня… Сально, пронизывающе и как будто раздевал взглядом.

– Лен, а он тебя не трогает там? – вспыхнувшие кумачом ее уши стали ответом, – да, бывает… когда бьет сильно, потом гладить попу начинает, а потом и туда иногда залезет, и тогда лежать на его коленях становится неудобно, а если шевельнусь – он бьет снова.

И я думала никогда больше не встретить никого из прошлой жизни, но нет….

Как-то заболела я ближе к выходным, и в школу не была отправлена, скучала и читала энциклопедию с большим шматом хлеба с вареньем. Брательник был в садике у мамы. И тут звонок. Ну, кто мог прийти в это время? Только Наталья, она во вторую смену в школе. Я с разбегу открываю дверь… и… ноги подгибаются от страха – за дверью стоит Педофил.

– Ларисочка! А почему ты не приходишь в гости? Ведь нам же так было хорошо вместе! И мне никто не сказал, что Вы переехали сюда, – пришлось очень поломать голову и встретить твоего братика на улице и узнать у него номер квартиры.

Я с ужасом закрыла глаза и руками закрыла уши – что бы его не слушать и не видеть. В голове бил набат – СПАСИТЕ – спасите меня кто-нибудь, пожалуйста! – кричала вся моя сущность внутри. И тут распахивается дверь и влетает брат Наташки – Виталя и, видя меня с зажатыми ушами, не раздумывая, въезжает Педофилу в челюсть. И тут же выпихивает его в подъезд.

– На хуй пошел! Ларис, он что-то тебе сделал? Все, все, не плачь… Он убежал. Хочешь розочку?  Мама на даче вырастила, мелкая правда…

Глава 29. Гинекология, нож и розы

В школе я все чаще сталкивалась с девчонками моего бывшего двора, с которыми я жила в подъезде. Но вот как-то поговорить все было с ними о «такой» теме трудновато, тем более про Педофила.

Советская Энциклопедия мной была прочитана до слова «гинеколог». Найдены книги по акушерству у мамы, залистаны фотографии, со страницами о девственной плеве. Я поняла, как со мной «забавлялся» Педофил, до меня доходит, что я уже не «девочка» … И это в мои 9 лет.

Со мной случилась такая истерика, что я сначала бросилась к открытому балкону – не смогу (боюсь высоты), потом заглянула в аптечку – нет ничего нужного, а далее в кухню за большим мясным ножом.

Я приставила нож к груди в районе сердца и надавила. Кровь побежала вниз горячей струйкой по животу, а я с усилием