не видать…

Полицейские повернули свои каменные лица вглубь корабля.

Сэмми снова вырвало.

— Хм, кажется, оттуда доносятся крики бедной женщины, молящей о прощении какого-то молодого человека, напарник, — сказал тот, что справа.

— Кажется, ее насилуют, напарник, — ответил тот, что слева.

— Может быть, может быть…

«Не-е-ет! Ты делаешь мне больно!»

Полицейские одновременно перешагнули через лужу рвоты и направились в сторону туалета.

— С-слушайте, — твердил им вслед Сэмми, вытирая рот. — Это не то, что вы думаете!

— А что мы думаем, напарник?

— Лично я думаю, что кое-кому грозит срок, напарник.

— Может быть, может быть…

Сэмми, с трудом проглотив ком в горле, упал, потеряв сознание.

Двое, не обратив на него никакого внимания, подошли к двери туалета и, одновременно кивнув друг другу, выбили ее ногами, обутыми в черные силиконовые туфли.

На толчке сидел парень с очками виртуальной реальности. Его левая рука втирала что-то маслянистое в лысую, покрасневшую от напряжения голову, а правая крепко сжимала член.

«Быстрее!»

— Привет, — сказал он, не меняя своей позы.

«Еще быстрее!»

— А-а-а-а-а… эм… где Сэм?

«Я сейчас кончу!»

Полицейские повернули свои головы к лежащему на полу парню, а потом снова вернулись к Лемми.

— Кажется, он немного перенапрягся и решил отдохнуть, напарник, — сказал тот, что с зачесанной вперед челкой.

— Думаю, ты прав, напарник.

«Я кончила!»

С закрытыми глазами

Элегантный, блестящий на солнце белым светом катер мчался по голубым волнам океана. Парень, запряженный в водные лыжи, держался за трос и прыгал вместе с несущимся, как северный ветер, катером по пенящимся водным дюнам.

На его лице отражалась улыбка, неподдельные эмоции, бушующие сейчас в нем, как атомы в ядерном реакторе. Вместе с улыбкой по его лицу пробегали брызги соленой воды. Они текли по щекам, попадали в рот, глаза. Но он не обращал на это никакого внимания. Единственное, что волновало его в данный момент, это его счастье и источник этого счастья, который с развевающимися по ветру волосами стоял спиной к нему и вел тот самый катер, чей блеск на солнце несравним с блеском красоты его штурмана.

Он так хотел, чтобы она повернулась. Чтобы не только солнце могло лицезреть ее красоту, но и его влюбленный взгляд. Поэтому он крикнул, пытаясь перекричать шум мотора:

— Эй, красавица!

Девушка кокетливо захихикала, ее смех, будто песня сирены, разнесся вместе с морскими ветрами во все стороны света.

В этот момент в его голову нежданно залетела мысль, что этот смех ему знаком. И, судя по всему, как подсказывают скрытые внутренние чувства, воспоминания, связанные с этим смехом, не самые хорошие.

Но эта мысль вылетела из его головы так же быстро, как и влетела, и он продолжил попытки заставить эту девушку показать свое милое личико.

— Я хочу взглянуть на тебя! — кричал он. — Пожалуйста, дай мне на тебя посмотреть!

— Ыт о-тч рди-п… — раздался вокруг ее голос, напоминающий звук зажеванной кинопленки.

— Я… — прыгая по волнам, недоумевал он. — …Я тебя не понимаю. Что ты говоришь?!

Катер резко остановился, и парню в водных лыжах осталось только поддаться инерции и двигаться прямо на него.

Девушка продолжает стоять к нему спиной, смотря куда-то в далекие океанские просторы. Белое лоскутное платье развевается на ней. Из-за этого складывалось впечатление, будто само облако спустилось с небес…

Он несется на водных лыжах, раздвинув руки в надежде схватить в свои объятья это чудо.

Она начинает медленно поворачиваться, но ее прекрасные длинные белокурые волосы все еще вьются, как миллиарды колосков на пшеничном поле.

Улыбке на его лице уже некуда деваться, а из глаз вместе с каплями соленой воды бегут слезы, которым суждено затеряться в океанских пучинах.

Водные лыжи закатились на катер, как два дельфина в аквапарке за очередной порцией рыбы, а его лицо и руки уже касались развевающихся лоскутков шелковистого белого платья.

— Я люблю тебя, — только и смог выдавить из себя опьяненный чувствами водный лыжник.

Благодаря силе трения лыжи остановились. Теперь он ближе, чем когда-либо, к этому ангельскому созданию.

Губы скривились для поцелуя.

— Ага. Я тоже тебя люблю, сладкий. Но целовать тебя в эти губки не стану. Даже не проси, — ответила девушка пиздец каким очень знакомым голосом.

— Что?!

Белокурые волосы быстро слетели с лица девушки, улетев вместе с ветром куда-то в океан.

— Я говорю, вставай! — сказал тот самый голос. — Выбирайся из своих педерастических снов и бегом за работу! Мы на месте.

Открыв глаза, он увидел лицо Лемми.

— Я чувствую себя неловко, когда у тебя стояк, дружище. Сделай с этим что-нибудь.

Прибытие

Они вышли из своего звездолета.

Странно, но Сэмми поначалу был очень спокойный и молчаливый. Не такой, как обычно. Но после того как Сэм понял, что их транспорт стоит на платной парковке, он просто взорвался, и вся накопившаяся в нем желчь вырвалась наружу, словно из брандспойта, прямо в лицо его ошарашенному (но не сильно) напарнику.

— Ты ебаный дебил, ты это знал, Лемми?!

— Что…

— Заткнись и не открывай свою вонючую пасть! У нас и так нет бабок, а ты тратишь оставшиеся на всякую хуйню…

— Это меры предосторожности, чувак!

— В рот я ебал твои меры предосторожности! Ты слышишь?!

— Слышу, — опустив голову, прогнусавил Лемми. Ему явно было неприятно выслушивать оскорбления от Сэмми, хоть это и было для него в порядке вещей.

— Как же я тебя ненавижу, лысый ты ублюдок! — вытирая слюни со рта, сказал Сэмми. — Мерзкий дрочила! Из-за тебя нас чуть не посадили!

У него сперло дыхание от энергии, вложенной в свои слова, и он решил остановиться.

Пока Сэмми набирал воздух в легкие, дабы продолжить свою гневную речь, он заметил выражение лица своего напарника. Перед ним стоял провинившийся ребенок, которого сильно отругали, и он еле сдерживается, чтобы не заплакать.

Лемми и правда испытывал нечто подобное, хотя вины своей не чувствовал.

— Хрен с тобой. Давай просто переставим его в другое место… например, рядом вон с той забегаловкой, — Сэмми показал на мелкую кофейню, расположенную через улицу.

— По статистике возле таких мест чаще всего угоняют корабли, — предупредил его Лемми.

Сэмми тяжко вздохнул, приложив большие усилия, дабы сдержать снова накатившую волну гнева.

— Лемми, — сказал он сквозь