стороны физического плана, животные инстинкты человека, а «сверху», со стороны плана духовного, механизмы управления этими инстинктами. Оценив доводы обеих сторон (сразу или в результате долгих и мучительных колебаний), наш третейский судья принимает решение в пользу одной из них, ибо компромиссное решение, непосредственно примиряющее в человеке духовное и животное начала, просто невозможно. «Не можете служить Богу и маммоне», – утверждает Христос в Мф. 6,24. Но каким бы ни было конкретное судейское решение, оно в любом случае должно быть независимым, свободным от любого давления извне, в том числе и божественного.

Для обеспечения этого условия Творец наделяет «подопытного» человека свободой воли (в разумных, с божественной точки зрения, пределах, конечно), то есть способностью и правом принимать вполне самостоятельные решения в ситуациях выбора, троичного по своей структуре. Образно говоря, Творец обозначает на душевном плане человека зону, в которую не вхож даже Он Сам! В силу этого свобода воли обретает статус внутренне присущего человеку качества, становится одним из неотъемлемых признаков божественного образа в человеке. Господь Бог может уничтожить человека, но свободу воли в человеке – никогда. (Послепотопное обновленное человечество, как следует из Библии, сохраняет тем не менее старые допотопные корни в лице уже обладавших свободной волей Ноя и его сыновей). В противном случае эксперимент утратил бы генеральную идею и, как следствие, всякий смысл, ибо человек стал бы послушной игрушкой в руках Творца.

Что же касается божественного подобия, то его, по первоначальному промыслу Творца, человек также должен был получить при сотворении (Быт. 1,26). Однако реально Бог создал человека лишь «по образу Своему, по образу Божию» (Быт. 1,27), представив ему возможность обрести богоподобие, опираясь на уже полученную свободу воли. Эту возможность наши библейские прародители реализовали в эдемский период своего бытия, преступив божественный запрет на вкушение плода, несущего в себе знание добра и зла. Таким образом, знание добра и зла есть первый и полноценный плод свободной воли человека. В Быт. 3,22 Господь Бог, обращаясь к неизвестным нам горним силам сразу же после грехопадения Адама, заключает: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло». Естественно, речь идет только о знании критериев добра и зла, общих признаков того и другого. Неведомое же Творцу безграничное многообразие конкретных форм добра и зла должно раскрываться поэтапно в процессе Его длительного эксперимента с человеком.

Соединенные в одной личности врожденная свобода воли и благоприобретенное знание основ добра и зла делают эту личность способной к творческой деятельности, что в основном и составляет содержание понятия «богоподобие». Сотворчество Бога-Творца и творца-человека проявляется в процессе божественного эксперимента как форма специфических взаимоотношений Дающего и Принимающего. Причем и Бог, и Человек отдают и воспринимают одновременно, ибо только при этом условии можно осуществить стабильный информационный взаимообмен.

Обретение знания добра и зла через вкушение запретного плода послужило для Творца критерием готовности людей к участию в эксперименте на проклятой Им земле. Внешним же мотивом, поводом к изгнанию, согласно библейской версии (Быт. 2), послужило злостное нарушение человеком божественной заповеди, за что он, разумеется, и должен был понести заслуженную кару свыше. Эту версию разделяют все христианские конфессии.

Однако божественный эксперимент с человеком по замыслу Творца и должен был проводиться на земле, а не в «раю на земле». В Быт. 2, 4-5 прямо говорится, что на определенном этапе сотворения неба и земли еще «не было человека для возделания земли». (В этом, как видим, и состояла его главная миссия). Поэтому изгнание человека из Эдема не есть нечто, непредвиденное Творцом на первой, эдемской стадии Его эксперимента. Нет! Это начало плановой божественной акции – троичного разделения единого, синкретического мира на мир божественный (горний), мир тварный (дольний) и мир человека, связующего в силу своей троичной структуры эти миры.

Посредническую миссию Человека, живущего одновременно в двух мирах, образно изложил Г. Р. Державин:

Я связь миров повсюду сущих;

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих;

Черта начальна божества;

Умом громам повелеваю.

«В Библейской мифологии рассказывается и о земной исторической судьбе человечества, и о небесной судьбе; грани между небесным и земным оказываются стертыми… Первый этап земной судьбы человечества зарождался на небе, зарождался в какой-то духовной действительности…» – писал Н. А. Бердяев [11], с. 34.

Конечно, Творец мог бы (ведь Он – всемогущ!), создав человека, сразу же разместить его во всеоружии знаний добра и зла непосредственно на земле, а не вводить его предварительно в эдемские испытания; и уж тем более мог безболезненно вывести его из этих испытаний, коль скоро такой экзамен был необходим. Почему же Творец не следует этим, безболезненным для человека путем?

Дело в том, что Господу Богу необходимо не просто внедрить человека в земные условия и не просто удалить его из Эдема, а проделать это в форме карательной акции, возложив на человека груз вины перед Богом-экспериментатором! Этот божественный гнет должен породить в человеке постоянно действующий фактор страха пред Господом: «Господа, Бога твоего, бойся и ему одному служи» (Втор. 6,13). Чувство вины и страх перед наказанием за нее призваны ограничивать свободу воли человека, не давать ей расширяться беспредельно, до размеров свободы воли Творца. Вина в «первородном грехе», проникшая в сознание и чувства человека, используется Творцом как вожжи для управления экспериментом, обеспечивая надежную и долговечную связь Творца с Его творением.

Каков же в конечном счете «личный багаж» наших прародителей, с которым они прибывают на проклятую Богом землю, где все надо начинать с нуля? Он состоит из трех компонентов образа и подобия Творца: троичной структуры человеческой природы, свободы воли, знания добра и зла. Синтез этих качеств есть первичное, изначальное условие для самостоятельной творческой деятельности в троичном мире Земли. (В этом мире «мы находим три главных царства, а именно: царства минеральное, растительное и животное» [2], с. 43). Поскольку человек троичен по своей природе, постольку и мир, созидаемый им, оказывается неизбежно троичным по структуре и организации. Образно говоря, все, к чему человек ни прикоснется, становится троичным: повседневные ситуации, любовь, искусство, взаимоотношения и