Эл М Коронон Элохим

Книга 1

Анна

“Eloi, Eloi, lamasabachthani?”

(Mk. 15:34)

25-го числа месяца Кислева в 3741 г. от Сотворения (20 г. до Р.Х.) во Дворе священников иерусалимского Храма произошло, на первый взгляд, незначительное событие, которое изменило ход мировой истории на последующие две тысячи лет. Оно началось примерно так:

1

– Элохим! Подожди! Не режь!

Элохим отвел нож от горла ягненка, обернулся к толпе и стал искать глазами того, кто прервал жертвоприношение. Голос показался ему до боли знакомым, хотя было трудно определить, откуда он шел. Эсрат Когеним^[1] был набит битком. Народ собрался в Храме праздновать Хануку.

Из толпы вышел вперед мужчина средних лет, среднего роста, с узкими покатыми плечами и обрюзгшим телом. По когда-то красивым стрельчатым бровям Элохим узнал в нем Рубена, друга детства.

Воцарилась тишина.

– Элохим, – сказал Рубен, – твое жертвоприношение не может быть богоугодным.

Все удивленно посмотрели на Рубена. В толпе поднялся неодобрительный гул.

– Да, да! – возвысил голос Рубен, стараясь перекричать всех. – И-и-ибо! – он растянул короткое «ибо», перевел дыхание и оглянулся вокруг. Люди затихли.

– Ибо, тот, кто бесплоден, тот, кто не оставил своего семени среди сынов Израилевых, не имеет права приносить жертву ХаШему.

Он говорил громко и внятно.

– Сын Давидов не дал нам наследника. Мы лишились царства Давида, теперь у нас нет и его наследника.

В словах Рубена звучала суровая правда. Но Элохим знал, что не правда движет Рубеном, а нечто другое.

Ровно двадцать лет тому назад, в такой же день Хануки, Элохим впервые увидел Анну (Hannah), дочь Второсвященника рабби Иссаххара. Она стояла в Эсрат Насхиме^[2] у полукруглых ступенек, ведущих к Никаноровым воротам. По этим ступенькам Элохим с Рубеном поднимались следом за их отцами, чтобы перейти в Эсрат Йисраэль^[3]. На какой-то миг взгляды Анны и Элохима встретились.

– Это она! – дрожащим голосом прошептал Рубен.

Рубен давно обещал Элохиму показать девушку, в которую был влюблен «всем сердцем». Он считал себя самым близким другом Элохима, чем очень гордился, хотя и полагал, что он привлекательнее Элохима. Иссиня-черные волосы, чистая белая кожа в сочетании с длинными ресницами и стрельчатыми бровями, унаследованными от далекого предка царя Саула, придавали лицу Рубена какую-то женственность. Элохим был белокурым и голубоглазым, как его предок Давид. Саул ростом превосходил Давида на голову, но у их потомков все вышло наоборот: Элохим был выше Рубена. Черты его лица были по-мужски выразительны: высокий ровный лоб, прямой нос с едва заметной горбинкой, решительные узкие губы, волевой подбородок с ямочкой. У него был удивительно проникновенный голос: глубокий бархатный баритон с металлом. Он был крут и немногословен. Рубен, наоборот, был болтлив и слащав.

Мужчины обычно робели перед необыкновенной красотой Анны. И Рубен не был исключением. Он долго упрашивал Элохима проскользнуть во Двор женщин и вместе поговорить с Анной. Видимо, хотел покорить ее не только своей «неотразимой» внешностью, но и дружбой с Элохимом, прямым потомком царя Давида.

Анна была достаточно мудра, чтобы понять причину робости мужчин и оценить тех, кто мог в себе ее преодолеть. Элохим был первым, в ком при встрече она не вызвала никакой робости. И это ее приятно удивило. Слушая нудное душеизлияние Рубена, она не могла оторвать взгляда от Элохима. Подлинный разговор шел между ними, безмолвно, в их взглядах.

Выслушав признание Рубена, Анна лишь рассмеялась и убежала к своим подружкам. Рубен самодовольно улыбнулся, нисколько не сомневаясь в успехе.

Однако, через три месяца Рубен был ошеломлен, узнав о помолвке Элохима и Анны. Он почувствовал себя преданным лучшим своим другом и перестал разговаривать с Элохимом.

Прошел год. Анна и Элохим обвенчались. Позже Рубен также женился, на близкой подруге Анны, которая была его двоюродной сестрой. Ася родила ему двух сыновей и трех дочерей, тогда как брак Анны и Элохима оказался бесплодным.

Ревность Рубена переросла в скрытую враждебность, тлеющую годами медленным огнем, питаемым злорадством по поводу их бесплодия. Все эти годы Рубен жил одной мыслью отомстить Элохиму и терпеливо ждал своего часа. И час пробил теперь, спустя двадцать лет, в день Хануки. После недавней смерти отца, в статусе нового главы дома Давида, Элохим впервые должен был принести жертвоприношение перед всем народом.

– Если Господь Бог не дает сына Элохиму, значит, Он отвергает его, – продолжал Рубен, обращаясь ко всем.

Люди молчали. Рубен посмотрел на Элохима и поймал его холодный пронзительный взгляд. Рубен обомлел. Дрожь прошла по всему телу. Он испугался собственной смелости и, понизив голос, спросил Элохима:

– Разве я не прав, Элохим!?

Элохим ничего не ответил, поднялся и передал нож Иосифу, младшему брату. Затем он поклонился Храму и скрылся за Никаноровыми воротами.

2

Там, за бронзовыми дверями Никаноровых ворот, Элохим оказался на полукруглой лестничной площадке лицом к лицу с огромной толпой, заполнившей весь Двор женщин. Все взоры моментально устремились на него. Анна находилась среди женщин внизу справа, прямо у ступенек. Их взгляды встретились как двадцать лет тому назад. На какой-то миг Элохим застыл на месте, а потом так стремительно сбежал по ступенькам, что люди невольно расступились перед ним, освободив дорогу к выходу на другом конце двора. Элохим ускоренным шагом прошел через весь двор, но уже у Прекрасных ворот, не удержавшись, выбежал наружу.

Увидев Элохима, его телохранители тут же подбежали к нему. Он их оставил здесь перед тем, как войти во внутренние дворы Храма.

– Пробейте дорогу! Живо! – приказал Элохим.

Вся площадь огромного Эсрат Гойима^[4] также была запружена людьми. Прорваться к Тройным воротам^[5] им удалось с большим трудом. Уже на площади Офел, перед южными стенами Храма, Элохим вскочил на своего арабского коня.

– Ждите здесь Анну и Иосифа!

Он яростно подстегнул коня и умчался прочь, оставив телохранителей в полном недоумении.

Через некоторое время свежий зимний ветер несколько остудил его ярость. Элохим ослабил вожжи и позволил коню идти вольной поступью. На душе по-прежнему было тяжело. Но, по крайней мере, он теперь мог спокойно обдумать случившееся.

До сегодняшнего дня Элохим пользовался большим уважением у жителей Иерусалима. Среди иудеев он был самым богатым человеком. Лишь сириец Сарамалла, близкий друг царя Ирода, превосходил его своим богатством. Многочисленные стада крупного и