Европу?!
С радостным визгом она повисла на шее мужа и затараторила, перемежая слова поцелуями:
– Я знала, я в тебя верила. А где мы будем жить? Тебе дадут квартиру служебную? Давай лучше домик купим, чтоб свой дворик и садик. Я слышала, что ипотека у них доступная. А я тебе помогать буду. Я на работу устроюсь или буду брать заказы на дом, ты же знаешь, я хорошо шью. Я знала, что так будет. Ты – гений, тебя должны были оценить. А где Ильюшка обучаться будет?
– Подожди, – отбивался, смеясь, Виталик, – не все сразу.
Но радужные планы уже не хотели ждать в сторонке, роились в головах обоих, пока не были прерваны криком полным боли, переходящим в какой-то гортанный вой. Тем более странно, что доносился он из комнаты Ильи. Оба бросились туда. Сын сидел на полу возле кровати, сжавшись, обхватив голову руками, и стонал сквозь стиснутые зубы. Возле стены валялся разбитый телефон.
– Они не выжили. Они не выжили, – повторял Илья.
На одном из порогов лодка перевернулась. То ли шок от удара, то ли мышечный спазм, но, внезапно оказавшись в ледяной воде, Танюшка начала тонуть. Ренат пытался ее спасти, однако течение в том месте оказалось сильнее. Он получил травмы, не совместимые с жизнью. Оба погибли до приезда «скорой». Все это позже рассказал Миша, навестив Илью. 2 Короткая июньская ночь заканчивалась. Инна проснулась рано, но не спешила покидать уютную постельку. В мыслях она строила пошаговую инструкцию для себя, стараясь не упустить ни одной мелочи. Завтра – важное событие – открытие ателье, ЕЁ ателье. Она шла к этому долгим упорным трудом «эмигрантки». Но врожденный вкус, полученные когда-то знания, привычка не сдаваться взяли свое. Сегодня, в заключительный день перед стартом, Инна ждала доставку оставшейся мебели, клининговую компанию, а на вечер намечена встреча с рекламным агентом. Тишину дремлющего дома нарушил стук входной двери. – Бастер, куда помчался. А ну быстро мыть лапы, – громким шепотом командовал Виталик. Взвизгнув, шоколадного окраса спаниель, еще возбужденный от прогулки, устремился в ванную. Инна потянулась, выскользнула из-под одеяла, накинула халатик и поспешила вниз по лестнице. Она удивительно быстро вписалась в местные обычаи и быт, но привычка готовить мужу завтрак и провожать его на работу осталась. Вальяжно развалившийся на диване Бастер при виде хозяйки завилял хвостом. Но, вспомнив вчерашнюю взбучку за разгрызенный мобильный телефон, нерешительно сполз и перебрался на свое место. Инна проводила его сердитым напутствием: – Иди-иди, ты наказан. Хорошо, что я оставила службе заказа еще и номер стационарного домашнего телефона. Она нервно покусала губу. Доставка мебели запаздывала. Чтобы подавить беспокойство, Инна занялась делом, до которого «все никак не доходили руки». Она бережно упаковывала и складывала в большую коробку вещи, уже потерявшие свою актуальность, но бесконечно дорогие и памятные. Вот, мамина ваза, чуть сколотая по краю, которую Инна долго считала своим талисманом. Цветов эта ваза давно не видела, последнее время туда скидывалась всякая мелочь. Уже не поющая музыкальная открытка, подаренная друзьями на свадьбу. Потертая дверная ручка от их первой, купленной в кредит квартиры. Ой, сколько же гордости было в этой покупке! Старая телефонная трубка в стиле «стимпанк», притащенная Виталиком с работы. Инна вспомнила, как муж гордо демонстрировал эту штуковину: – Это – прототип, абсолютно сырой вариант. Основной ретемпоратор еще требует доработки. А этот, как память, остался у меня. Что ты смеешься? Он от батарейки может работать и как телефон, и как фонарик. В любом походе пригодится. В поход они так ни разу не сходили. Инна бережно вытащила из общей кучи плюшевого мишку с пришитой заново лапой и стопку нарисованных детской рукой открыток, коряво подписанных: « Мама с празником!», « я тебя очень очень люблю». Она всегда учила сына, все тайное становится явным. Сейчас уже не важно, как он узнал о маминой симуляции. Илья не смог простить ее за обман, ведь все эти годы он винил себя в гибели друзей. Он даже не позвал ее на свою свадьбу. Инна смирилась с этим. Она успокаивала себя тем, что обиженный, но живой сын лучше, чем заросшая травой могилка и добрая память о нем. Настойчивый стук в дверь прервал ее размышления. На пороге стоял рабочий в униформе. – У нас экстренная ситуация, обрыв кабеля. Телефоны какое-то время работать не будут. – Как долго, – встревожилась Инна – я жду важный звонок. – Не могу сказать точно, может быть два часа, может три. Воспользуйтесь сотовой связью. – Черт, черт, – перешла на родную речь Инна. Она не укладывается в срок, а на завтра уже назначена презентация. Обратиться в кафе напротив? У них та же линия. Попросить «мобильник» у соседей? Не принято, это вам не Россия. Она споткнулась о разложенные на полу вещи. – «Срой образец»! Я спасена, – иронично воскликнула Инна, – а, впрочем, пусть хоть раз для чего-то послужит. Если, конечно, заработает. Она вставила батарейки, набрала номер и, к своему удивлению, услышала длинные гудки. Ей долго не отвечали. – Ну что они там, уснули что ли? Вдруг запыхавшийся девичий голос прокричал: – Алло, я вас слушаю! – Это мебельный, – несколько резко спросила Инна. В ответ ей звонко рассмеялись. – Я сказала что-то смешное, – начинала раздражаться Инна. – Нет, что вы, это я над собой смеюсь, – ответили ей, – послушайте, раз уж мы разговариваем, скажите 1 или 2. Комната поплыла перед глазами. Инна опустилась на диван. – Что, – только и смогла произнести она. – Пожалуйста, просто назовите цифру, для меня это важно. 3 Красивая, элегантно одетая женщина, не спеша, шла по улице. Теплый июньский ветер трепал пропыленные могучие клены. Опустевшая школа впала в «летнюю спячку». Ее не тревожили ни с грохотом проносящиеся мимо машины, ни вчерашние школьники, расположившиеся на площадке. Сколько лет пронеслось, а жизнь – как миг. В последнее время Инна Валерьевна стала часто впадать в меланхолию. Пожилая вдова все больше времени проводила в родном городе в своей старенькой квартирке. Дойдя до перекрестка, Инна остановилась, в который раз рассматриваю яркую шаурмичную на том самом месте, где когда-то торчала из земли корявая телефонная будка. Хозяин заведения приветливо распахнул дверь, приглашая войти. Инна усмехнулась и направилась в кофейню на другой стороне дороги. Здесь ее уже знали и любили за не привередливость и щедрые чаевые. – Доброе утро, Инна Валерьевна. Как обычно? Инна улыбнулась, кивнула и заняла свой столик. Сколько лет пролетело, а жизнь – как
На одном из порогов лодка перевернулась. То ли шок от удара, то ли мышечный спазм, но, внезапно оказавшись в ледяной воде, Танюшка начала тонуть. Ренат пытался ее спасти, однако течение в том месте оказалось сильнее. Он получил травмы, не совместимые с жизнью. Оба погибли до приезда «скорой». Все это позже рассказал Миша, навестив Илью. 2 Короткая июньская ночь заканчивалась. Инна проснулась рано, но не спешила покидать уютную постельку. В мыслях она строила пошаговую инструкцию для себя, стараясь не упустить ни одной мелочи. Завтра – важное событие – открытие ателье, ЕЁ ателье. Она шла к этому долгим упорным трудом «эмигрантки». Но врожденный вкус, полученные когда-то знания, привычка не сдаваться взяли свое. Сегодня, в заключительный день перед стартом, Инна ждала доставку оставшейся мебели, клининговую компанию, а на вечер намечена встреча с рекламным агентом. Тишину дремлющего дома нарушил стук входной двери. – Бастер, куда помчался. А ну быстро мыть лапы, – громким шепотом командовал Виталик. Взвизгнув, шоколадного окраса спаниель, еще возбужденный от прогулки, устремился в ванную. Инна потянулась, выскользнула из-под одеяла, накинула халатик и поспешила вниз по лестнице. Она удивительно быстро вписалась в местные обычаи и быт, но привычка готовить мужу завтрак и провожать его на работу осталась. Вальяжно развалившийся на диване Бастер при виде хозяйки завилял хвостом. Но, вспомнив вчерашнюю взбучку за разгрызенный мобильный телефон, нерешительно сполз и перебрался на свое место. Инна проводила его сердитым напутствием: – Иди-иди, ты наказан. Хорошо, что я оставила службе заказа еще и номер стационарного домашнего телефона. Она нервно покусала губу. Доставка мебели запаздывала. Чтобы подавить беспокойство, Инна занялась делом, до которого «все никак не доходили руки». Она бережно упаковывала и складывала в большую коробку вещи, уже потерявшие свою актуальность, но бесконечно дорогие и памятные. Вот, мамина ваза, чуть сколотая по краю, которую Инна долго считала своим талисманом. Цветов эта ваза давно не видела, последнее время туда скидывалась всякая мелочь. Уже не поющая музыкальная открытка, подаренная друзьями на свадьбу. Потертая дверная ручка от их первой, купленной в кредит квартиры. Ой, сколько же гордости было в этой покупке! Старая телефонная трубка в стиле «стимпанк», притащенная Виталиком с работы. Инна вспомнила, как муж гордо демонстрировал эту штуковину: – Это – прототип, абсолютно сырой вариант. Основной ретемпоратор еще требует доработки. А этот, как память, остался у меня. Что ты смеешься? Он от батарейки может работать и как телефон, и как фонарик. В любом походе пригодится. В поход они так ни разу не сходили. Инна бережно вытащила из общей кучи плюшевого мишку с пришитой заново лапой и стопку нарисованных детской рукой открыток, коряво подписанных: « Мама с празником!», « я тебя очень очень люблю». Она всегда учила сына, все тайное становится явным. Сейчас уже не важно, как он узнал о маминой симуляции. Илья не смог простить ее за обман, ведь все эти годы он винил себя в гибели друзей. Он даже не позвал ее на свою свадьбу. Инна смирилась с этим. Она успокаивала себя тем, что обиженный, но живой сын лучше, чем заросшая травой могилка и добрая память о нем. Настойчивый стук в дверь прервал ее размышления. На пороге стоял рабочий в униформе. – У нас экстренная ситуация, обрыв кабеля. Телефоны какое-то время работать не будут. – Как долго, – встревожилась Инна – я жду важный звонок. – Не могу сказать точно, может быть два часа, может три. Воспользуйтесь сотовой связью. – Черт, черт, – перешла на родную речь Инна. Она не укладывается в срок, а на завтра уже назначена презентация. Обратиться в кафе напротив? У них та же линия. Попросить «мобильник» у соседей? Не принято, это вам не Россия. Она споткнулась о разложенные на полу вещи. – «Срой образец»! Я спасена, – иронично воскликнула Инна, – а, впрочем, пусть хоть раз для чего-то послужит. Если, конечно, заработает. Она вставила батарейки, набрала номер и, к своему удивлению, услышала длинные гудки. Ей долго не отвечали. – Ну что они там, уснули что ли? Вдруг запыхавшийся девичий голос прокричал: – Алло, я вас слушаю! – Это мебельный, – несколько резко спросила Инна. В ответ ей звонко рассмеялись. – Я сказала что-то смешное, – начинала раздражаться Инна. – Нет, что вы, это я над собой смеюсь, – ответили ей, – послушайте, раз уж мы разговариваем, скажите 1 или 2. Комната поплыла перед глазами. Инна опустилась на диван. – Что, – только и смогла произнести она. – Пожалуйста, просто назовите цифру, для меня это важно. 3 Красивая, элегантно одетая женщина, не спеша, шла по улице. Теплый июньский ветер трепал пропыленные могучие клены. Опустевшая школа впала в «летнюю спячку». Ее не тревожили ни с грохотом проносящиеся мимо машины, ни вчерашние школьники, расположившиеся на площадке. Сколько лет пронеслось, а жизнь – как миг. В последнее время Инна Валерьевна стала часто впадать в меланхолию. Пожилая вдова все больше времени проводила в родном городе в своей старенькой квартирке. Дойдя до перекрестка, Инна остановилась, в который раз рассматриваю яркую шаурмичную на том самом месте, где когда-то торчала из земли корявая телефонная будка. Хозяин заведения приветливо распахнул дверь, приглашая войти. Инна усмехнулась и направилась в кофейню на другой стороне дороги. Здесь ее уже знали и любили за не привередливость и щедрые чаевые. – Доброе утро, Инна Валерьевна. Как обычно? Инна улыбнулась, кивнула и заняла свой столик. Сколько лет пролетело, а жизнь – как