почему может происходить подобное пересечение реальностей – пока неизвестно. Увечья, травмы и даже смерть подопытных подробно задокументированы. Их причины полностью соответствуют перечню образов…

Мысленные массивы становились все меньше, вспышки информации – все быстрее. Каменеву едва удавалось следить за крупицами данных, пропадавшими в корзине. Его ждала правда, пускай и обрывочная, и останавливаться он не собирался.

…пересечении реальностей подопытные замечали зрительные галлюцинации, описанные как «красной мох». Очевидно, что объект принимает свое настоящее обличие, когда не успевает…

Он почувствовал, как его самого утягивает туда, где перемалывались терабайты файлов. Ухватившись за системную папку, которая будет удалена последней, Каменев не переставал искать в буре информации истину.

…приправой. Мы, вероятно, поступаем также, как поступили бы первобытные люди со снайперской винтовкой: первым делом они попытались бы использовать ее в качестве дубины…

Экраны компьютеров погасли.

Каменев отключился перед тем, как последний байт с жесткого диска улетел в небытие. Его уснувшее тело лежало в костюме, но загруженное в нейроконнектор сознание не покидало ощущение, что он не может отдышаться. Он повернулся к прозрачному кубику, но там было пусто.

Каменев сел на пол. Он не мог закрыть глаза как раньше, потому что у «Рафа» их не было и просто отключил камеру. Начал думать, что делать дальше. Что делать с тем, что он узнал. Сюда нагрянут военные. Или спецслужбы. Или кто-то другой, заинтересованный в «Паприке». Ни о какой работе в АО «ЗАСЛОН» не будет и речи. В лучшем случае его обвинят в госизмене и посадят. В худшем – станет новым подопытным.

«План тот же, – прервал он себя, зная к чему могут привести такие мысли. – С ума я, может, и сошел, но выбраться отсюда к чертовой матери все еще могу».

Каменев включил камеру и фонарь. Осмотрел длинное помещение с компьютерами. В дальнем углу была ржавая лестница, а над ней – не менее ржавый люк. Он поднялся наверх и выглянул. Длинный застекленный проход. Каменев вылез и только тогда понял, почему здесь так тихо.

По обеим сторонам от него за мутными от крови стеклами лежали люди в белых халатах. Кто на полу, кто на столе, кто у непонятных приборов. Но в одном Каменев не сомневался: все они были мертвы. Он бросился на выход, к шлюзовой кабине. Она не работала, и он протиснулся наружу. Наверху он заметил отверстия для подачи газа и воды: тут проходили дезинфекцию перед спуском.

Выскочив из прохода, он очутился большом в кабинете-лаборатории, а выйдя из кабинета – в научном отделе, похожем на его собственный. Никакого лабиринта из коридоров, где он блуждал до этого, не было. Каменев искал аварийный выход, карту, хоть какой-то указатель. Синий логотип вагончика на стене указывал на станцию монорельса, и он бегом направился туда.

Два охранника лежали чуть поодаль от поста охраны. Каменев подошел к компьютеру, вывел на экран картинки с камер на всех станциях. Камеры работали, а значит, он сам уже засветился на них. Со станции «Колмогорова» в его сторону ехал монорельс с вооруженными людьми в черных боевых экзоскелетах. У военных такой формы Каменев никогда не видел. Другие люди в черном оцепили вход в институт и осматривали вторую и третью станции.

Среди кучи бумажек на посту охраны Каменев нашел план помещений и удивился. Аварийных выходов и вправду не было. Зато, была система очистки и утилизации отходов. Вход в нее находился в комнате технического обслуживания, и Каменев побежал туда.

Настоящая канализация НИИ «ГРОТ» была намного чище, чем он предполагал, и намного больше. Огромная бетонная труба, границ которой в темноте не было видно, расходилась в нескольких направлениях. Каменев кинулся туда, куда в свете фонаря утекал мелкий ручеек на полу. Труба петляла, но он следовал за водой, пока она не привела его к решетке. Каменев напряг всю оставшуюся мощность костюма и отогнул ее ровно настолько, чтобы вылезти наружу.

В ночном лесу было темно и холодно. О прохладе Каменев узнал только из-за цифры, мелькнувшей в сознании и обозначившей температуру. Он мчался по обмелевшему каналу, а луна, как запасной фонарь, подсвечивала ему дорогу. Впереди показалась металлическая сетка и он спрятался за деревом. Убедившись, что рядом никого, Каменев перенаправил оставшуюся энергию костюма в сервоприводы ног и перемахнул через ограждение. Какое-то время он просто бежал по тайге без остановки, сам не зная куда и зачем, пока перед ним не раскинулась река. Черная, с белыми кляксами лунного света, она больше напоминала медленно ползущую нефть.

Каменев присел на траву. До него дошло, что он в безопасности. Относительной, потому что «Раф» отключится через пару минут. Вопросы заполнили его сознание как мошкара, летавшая вокруг.

Он выбрался из НИИ «ГРОТ» к чертовой матери. Но не сошел ли он с ума?

Он узнал все, что мог о проекте «Паприка». Но все ли?

Он решил задачу. Но что делать дальше?

«А если мох забрался в костюм?»

– Ну и пусть. Будь, что будет. Я просто хочу отдохнуть, – сказал он прохрипевшим динамиком «Рафа» и прервал выполнение протокола «Сирень».

Он открыл глаза в своем теле и ничего не случилось. Никакие демоны, гоблины и роботы не материализовались из воздуха. Сразу же напомнили о себе ушибы и накатила ужасная усталость. От тяжести еле-еле работающего костюма, и от осознания того, какая охота начнется за ним.

Каменев снял шлем «Рафа». Рядом ползла река, убаюкивающе пели сверчки. Он вдохнул полной грудью и выдохнул. Вокруг пахло травой и сиренью.

«Сирень».

– Аликс, – закричал Каменев, подняв шлем с земли, – мы выбрались, ты была права! Но я не знаю… что делать дальше? Что делать с тем, что я знаю о «Паприке»?

Она ответила сразу же и без запинки.

– Здравствуйте! Вас приветствует голосовой помощник. Пожалуйста, придумайте мне имя и назовите себя.

Каменев посмотрел на темное небо и не увидел ни одной знакомой звезды.