наступит завтра».
— Враги у нас были дольше, чем я помню, — сказал Лорд Амандон, вставая. Его гость пришел и в самом деле быстро. От попытки встать на лбу старого Лорда выступила испарина. Через мгновение он почувствовал, как невидимые руки переносят его в постель, устраивают среди подушек. Боль и дрожь ушли – но он едва сдерживался, чтобы не заплакать. — Отдыхайте, Лорд Амандон, — сказал его гость, оставаясь в тени. — По крайней мере, я не принес вам смерти. Старый лорд приподнял бровь. — Миркул ждет меня у порога… Вот почему я послал за тобой. Нужно остановить, а не убить Маншуна. — Когда и как? — К следующему полудню. Боюсь… на собрании правящего совета. — Собрание настолько хорошо защищено заклинаниями, что все маги, жрецы и солдаты сбегутся со всего Зентил Кипа при одной лишь моей попытке приблизиться. — Есть способ проникнуть, — ответил Лорд Амандон, — Нужно принять облик того, кого ждут — и ты сможешь свободно пройти. — Попахивает ловушкой. — Да, — сказал Амандон, — Действительно… Но не для тебя. Некоторые известные мне тайные формулы, объединенные с твоей силой, могут навечно поработить живое существо. Я даю тебе свое слово – как Боевого Лорда Зентил Кипа и как Амандон – тебе ничего не грозит. — Я верю вам, — донесся голос из теней. Лорд Амандон вздохнул. — Ты более надежен, чем кто-либо в городе в эти дни. — Недостаток доверия – более серьезная проблема, чем вы думаете, — последовал сухой ответ. — А теперь… эти тайные формулы…
В центре Зала Верховных Зентил Кипа была большая, гулкая комната, как правило – пустая. Но сегодня были заняты все места, те же, кто остался без мест в комнате совета, но был достаточно важным – стояли на ступенях, ожидая чего угодно, но еще больше стараясь скрыть свое нетерпение. Город заполонили слухи о возвышении Зентарима и растущем негодовании благородных, накрыв город, подобно покрову холодной ночи. Остановят ли бесстрастные жрецы Бейна тягу колдунов к заклинаниям своими собственными чарами? Это может превратить город в арену колдовской битвы и – разрушить. Или они останутся настолько безучастными, насколько себя таковыми провозглашают? Все утро прошло в нервном перешептывании горожан, стоящих в овальной шахте из скамей, концентрически спускающихся к главному залу для дебатов, освещенному солнечным огнем. Лорд Чесс со своего места мрачно смотрел на этот островок света и прикоснулся к одному из своих колец. Некто стоял в одиночестве в кругу света – в богатых одеяниях, осматривавший зал так, как будто все и вся принадлежало ему. Маншун Зентарим. Тот, кого ненавидели больше всех… Первый Лорд Зентил Кипа. Одарив амфитеатр своей мягкой полуулыбкой, вселившей страх во многих, он изрек: — Но есть еще одно дело. Маншун взял толстую пачку пергаментов с передней скамьи и потряс ей. Один лист выпал из стопки и отлетел. Кто-то хихикнул, но Маншун, изогнув бровь, взмахнул рукой, и листы закружились вокруг его головы медленно и безостановочно. — В этих бумагах сообщается об увеличении агрессии со стороны наших врагов, — сказал он таким голосом, что было слышно даже на самых высоких уровнях амфитеатра. — Посмотрим же, так ли они сильны? Он потряс одним листком. — Здесь сообщается об убийствах горожан мерзкими, обжуленными прихвостнями дискредитированного главного сборщика налогов. Он ткнул в стопку пергаментов. — Тут мы читаем о бесчестных налогах и поборах, под которыми стонут наши купцы в более чем семи городах Драконова Плёса. Палец Маншуна снова дернулся. — Может, вам было бы приятно послушать о наших караванах, которые средь бела дня грабят разбойники, выдающие себя за Культ Дракона! Первый лорд развел руками. — Это ли не чудовищно? Разве не должны мы наточить свои мечи и подготовить заклятия?! — Нет, — сказал кто-то со средних скамей, неуверенно. Раздались смешки. Маншун продолжил давить. — Однако есть много чего еще. ОЧЕНЬ много! На кону – само существование нашего города! — И всегда так и было, — промолвил кто-то. — Да, скажите же что-нибудь поинтересней! Маншун ответил: — Что же. Смотрите все! Внимательно смотрите! Он покачал рукой и отошел. Зал споров потемнел. Светлячки мигали и порхали в магической тьме, постепенно собираясь в призрачную фигуру человека в балахоне. Незнакомец хихикнул и поднял руку, изобразив замысловатый жест. Беззвучная вспышка света вырвалась из этой руки и устремилась к верхним скамьям. Сидящие попятились – и тут на скамьях появились образы трех колдунов-Зентарим, известных в городе. Призрачные маги колдовали каждый по-своему. Безвредные тени сияющих, убийственных заклинаний вспыхивали и гасли. Посреди беззвучной ярости Маншун стоял спокойно, а затем сказал: — Я взываю к верховному жрецу Черного Алтаря! Фзул встал и с достоинством поклонился. Взлохмаченные рыжие волосы и усы его казались застывшим пламенен на фоне мрачного великолепия его облачения. — Неужели эти образы ложны? — громко и торжественно спросил Маншун. В руке у Фзула был камень, мерцавший колдовским светом. Посмотрев сквозь этот камень на призрачные образы, Фзул покачал головой: — Нет. В этих образах – правда. Затем он снова поклонился и сел. — Узрите, — торжествующе воскликнул Маншун, указывая на образ призрака. — Красного Волшебника Тай! Обведя взглядом недоумевающее собрание, Маншун добавил: — Сражающегося в этом самом зале два дня назад! Бесшумные заклинания вспыхивали и сталкивались друг с другом. Яростное зеленое пламя рванулось к Красному Волшебнику. И плоть корчащегося человека исчезала в адском огне, покуда не остались только черные скрученные кости. Затем, под взглядами собравшихся, кости рассыпались в прах. В наступившей тишине голос Маншуна был отчетливо слышен. — Видели вы свиток у него на поясе? Призрачное изображение рассеялось, когда он встряхнул рукой, но многие из собравшихся утвердительно кивнули. — Я узнал его, — мрачно произнес первый лорд, — и проверил наши хранилища записей. Исчез морской договор, который мы недавно заключили с Тай! Мы беззащитны перед тайскими пиратами, однако уступки, на которые мы пошли ради заключения этого договора, все еще ощущаются нами. Оглядев присутствующих, Маншун поднял руки и воскликнул: — А ведь это всего лишь кусок бумаги! Что было бы, если этот колдун использовал бы смертоносные заклятья, чтобы
— Враги у нас были дольше, чем я помню, — сказал Лорд Амандон, вставая. Его гость пришел и в самом деле быстро. От попытки встать на лбу старого Лорда выступила испарина. Через мгновение он почувствовал, как невидимые руки переносят его в постель, устраивают среди подушек. Боль и дрожь ушли – но он едва сдерживался, чтобы не заплакать. — Отдыхайте, Лорд Амандон, — сказал его гость, оставаясь в тени. — По крайней мере, я не принес вам смерти. Старый лорд приподнял бровь. — Миркул ждет меня у порога… Вот почему я послал за тобой. Нужно остановить, а не убить Маншуна. — Когда и как? — К следующему полудню. Боюсь… на собрании правящего совета. — Собрание настолько хорошо защищено заклинаниями, что все маги, жрецы и солдаты сбегутся со всего Зентил Кипа при одной лишь моей попытке приблизиться. — Есть способ проникнуть, — ответил Лорд Амандон, — Нужно принять облик того, кого ждут — и ты сможешь свободно пройти. — Попахивает ловушкой. — Да, — сказал Амандон, — Действительно… Но не для тебя. Некоторые известные мне тайные формулы, объединенные с твоей силой, могут навечно поработить живое существо. Я даю тебе свое слово – как Боевого Лорда Зентил Кипа и как Амандон – тебе ничего не грозит. — Я верю вам, — донесся голос из теней. Лорд Амандон вздохнул. — Ты более надежен, чем кто-либо в городе в эти дни. — Недостаток доверия – более серьезная проблема, чем вы думаете, — последовал сухой ответ. — А теперь… эти тайные формулы…
В центре Зала Верховных Зентил Кипа была большая, гулкая комната, как правило – пустая. Но сегодня были заняты все места, те же, кто остался без мест в комнате совета, но был достаточно важным – стояли на ступенях, ожидая чего угодно, но еще больше стараясь скрыть свое нетерпение. Город заполонили слухи о возвышении Зентарима и растущем негодовании благородных, накрыв город, подобно покрову холодной ночи. Остановят ли бесстрастные жрецы Бейна тягу колдунов к заклинаниям своими собственными чарами? Это может превратить город в арену колдовской битвы и – разрушить. Или они останутся настолько безучастными, насколько себя таковыми провозглашают? Все утро прошло в нервном перешептывании горожан, стоящих в овальной шахте из скамей, концентрически спускающихся к главному залу для дебатов, освещенному солнечным огнем. Лорд Чесс со своего места мрачно смотрел на этот островок света и прикоснулся к одному из своих колец. Некто стоял в одиночестве в кругу света – в богатых одеяниях, осматривавший зал так, как будто все и вся принадлежало ему. Маншун Зентарим. Тот, кого ненавидели больше всех… Первый Лорд Зентил Кипа. Одарив амфитеатр своей мягкой полуулыбкой, вселившей страх во многих, он изрек: — Но есть еще одно дело. Маншун взял толстую пачку пергаментов с передней скамьи и потряс ей. Один лист выпал из стопки и отлетел. Кто-то хихикнул, но Маншун, изогнув бровь, взмахнул рукой, и листы закружились вокруг его головы медленно и безостановочно. — В этих бумагах сообщается об увеличении агрессии со стороны наших врагов, — сказал он таким голосом, что было слышно даже на самых высоких уровнях амфитеатра. — Посмотрим же, так ли они сильны? Он потряс одним листком. — Здесь сообщается об убийствах горожан мерзкими, обжуленными прихвостнями дискредитированного главного сборщика налогов. Он ткнул в стопку пергаментов. — Тут мы читаем о бесчестных налогах и поборах, под которыми стонут наши купцы в более чем семи городах Драконова Плёса. Палец Маншуна снова дернулся. — Может, вам было бы приятно послушать о наших караванах, которые средь бела дня грабят разбойники, выдающие себя за Культ Дракона! Первый лорд развел руками. — Это ли не чудовищно? Разве не должны мы наточить свои мечи и подготовить заклятия?! — Нет, — сказал кто-то со средних скамей, неуверенно. Раздались смешки. Маншун продолжил давить. — Однако есть много чего еще. ОЧЕНЬ много! На кону – само существование нашего города! — И всегда так и было, — промолвил кто-то. — Да, скажите же что-нибудь поинтересней! Маншун ответил: — Что же. Смотрите все! Внимательно смотрите! Он покачал рукой и отошел. Зал споров потемнел. Светлячки мигали и порхали в магической тьме, постепенно собираясь в призрачную фигуру человека в балахоне. Незнакомец хихикнул и поднял руку, изобразив замысловатый жест. Беззвучная вспышка света вырвалась из этой руки и устремилась к верхним скамьям. Сидящие попятились – и тут на скамьях появились образы трех колдунов-Зентарим, известных в городе. Призрачные маги колдовали каждый по-своему. Безвредные тени сияющих, убийственных заклинаний вспыхивали и гасли. Посреди беззвучной ярости Маншун стоял спокойно, а затем сказал: — Я взываю к верховному жрецу Черного Алтаря! Фзул встал и с достоинством поклонился. Взлохмаченные рыжие волосы и усы его казались застывшим пламенен на фоне мрачного великолепия его облачения. — Неужели эти образы ложны? — громко и торжественно спросил Маншун. В руке у Фзула был камень, мерцавший колдовским светом. Посмотрев сквозь этот камень на призрачные образы, Фзул покачал головой: — Нет. В этих образах – правда. Затем он снова поклонился и сел. — Узрите, — торжествующе воскликнул Маншун, указывая на образ призрака. — Красного Волшебника Тай! Обведя взглядом недоумевающее собрание, Маншун добавил: — Сражающегося в этом самом зале два дня назад! Бесшумные заклинания вспыхивали и сталкивались друг с другом. Яростное зеленое пламя рванулось к Красному Волшебнику. И плоть корчащегося человека исчезала в адском огне, покуда не остались только черные скрученные кости. Затем, под взглядами собравшихся, кости рассыпались в прах. В наступившей тишине голос Маншуна был отчетливо слышен. — Видели вы свиток у него на поясе? Призрачное изображение рассеялось, когда он встряхнул рукой, но многие из собравшихся утвердительно кивнули. — Я узнал его, — мрачно произнес первый лорд, — и проверил наши хранилища записей. Исчез морской договор, который мы недавно заключили с Тай! Мы беззащитны перед тайскими пиратами, однако уступки, на которые мы пошли ради заключения этого договора, все еще ощущаются нами. Оглядев присутствующих, Маншун поднял руки и воскликнул: — А ведь это всего лишь кусок бумаги! Что было бы, если этот колдун использовал бы смертоносные заклятья, чтобы