Драконья незабудка
ГЛАВА 1. Бал, незабудка и беглый жених
– У-у-у! З-заррхово племя… – тихо шипела я, потирая метку рода на запястье. Та, чуя моё бунтарское настроение, слегка пульсировала. Не то чтобы больно, так, зудяще. Пока. Пока я не пытаюсь удрать.
– Кассандра-ками, прошу вас, посидите спокойно… – несчастный вид Милли чуть остудил мой пыл. Сбежать-то всё равно не получится: если сейчас метка лишь зудит, то при настоящем бунте будет жечь до волдырей, да ещё и дядя по ней отыщет, куда бы я ни спряталась. А отгрызать руку ради свободы я не готова. Пока.
– Ай! - пискнула я. Из-за вытянутого гребнем волоска защипало в носу, а приставленная дядей камеристка снова заныла:
– Ваши волосы так сложно убирать в приличествующую юной невесте причёску…
Это правда. Усмирить мои буйные кудри действительно сложно, если не сказать невозможно. Уже за одно то, что Милли умудрилась зализать косым пробором чёлку и стянуть за ухом тугой пучок, дядя должен ей премию. А теперь несчастная пытается из получившегося лохматого хвоста выплести «приличествующее» мне крыло сокола.
Я покосилась на запястье, на внутренней стороне которого, путаясь в тонкой сеточке вен, золотился хрупкий цветок в обруче когтистой птичьей лапы. Цветок – знак драконисов (нелепость какая, никогда не понимала, как они могут быть связаны), а вот лапа сокола, и вообще сокол – символ нашего рода.
От которого до недавних пор оставались лишь мы с тётей Амелис. А теперь появился дядя Тадеус. А вот тётушка… умерла.
Ох, глупая моя милая тётя, как же могла ты позволить этому подлому лису обмануть тебя? Впрочем, и я хороша, оглушённая безвременной твоей смертью, подпустила мерзавца слишком близко! Но он так искренне страдал, так трогательно волновался обо мне, да и мне было слишком плохо…
«Ах, бедное дитя! Если с тобой что-то случится, а я не смогу прийти тебе на помощь – я не прощу себе этого. Моя Ами… – тут шли стенания, от которых у меня жутко болела голова, а мое горе казалось блеклым и невыразительным. – М-моя Ами… она просила меня позаботиться о тебе, дитя»…
И я, Кассандра Фалькони, последняя из Соколов Агнигонии, позволила заклеймить себя меткой рода. Как глупая-глупая курица…
Целых два месяца берег меня «убитый горем» дядя, а потом ожил – и продал драконисам! Понятно теперь, зачем берег.
И не сбежать, потому что метка…
Одна надежда, что жених не одобрит меня на роль… о Крылатые хранители, понимать бы ещё, что за роль уготована «невесте» дракониса! Женятся эти недобитые монстры исключительно на своих, смешивая кровь лишь с династиями соседних стран. Мы, люди, для них не более чем муравьи, даже патриции – разве что офицеры их муравейника…
В груди снова начал закипать гнев, и я глухо зарычала, Милли испуганно дёрнулась, потянув очередной волос, отчего мне снова захотелось чихать, а причёска слегка перекосилась. Душераздирающе вздохнув, девица принялась поправлять трудноправимое, а я продолжила ворчать на зеркало.
Через час в летней резиденции Дальсаррха состоится бал в честь приезда младшего наследника Североморийской династии драконисов. На этом балу я буду ему представлена… взвешена и измерена, оценена и признана – эх! – хоть бы негодной!
***
– Хм? Это и есть наша невеста? Как её там, Кассандра?
“Наша?” С какой это радости? - Мой тонкий слух выхватил из гомона и музыки моё имя, сказанное так манерно, словно говорил не мужчина, а девица-сплетница. Это кто такой неприятный? Неужели жених недодракон?
Оглядываться я не стала, лишь, поджав губы, настроилась на источник звука и отсекла лишний шум, уводя его на задний фон.
– Да, это она, – второй голос звучал ровно, без лишних эмоций.
– Хороша, – хохотнул первый. – Образец трепетного послушания, даже причёска волосок к волоску, платье – сидит скромненько, просто паинька. Хотя грудь там что надо, но спрятана – не подступишься.
– Да. Нежный цветок. Всё, как любят драконы.
– И не говори. Думаешь, эта незабудочка пленит сердце Чёрного принца? – ого, прям принца.
– Если она и внутри такой цветок, как снаружи, почему нет. Надо брать, пока цветёт.
– Эх, лишимся мы Корви, печёнкой чую! Ух, как они… - парень многозначительно запнулся, и приторным голосом уточнил: - по театрам и балам гулять будут.
– Да-да, по балам, - хохотнул собеседник. - Сомневаюсь, что мы их увидим в свете в ближайшие годы. Такое - на людях не демонстрируют. Но волнуйся так, это ненадолго. Максимум три года, вряд ли её, хм, чар хватит надолго.
Парни загоготали, а я почувствовала, как в жилах вскипает кровь.
Три года, не больше? Цветочек для садиста?! Да как бы не так!
Опустив на поднос гарсона бокал с янтри*, который я так и не пригубила, я направилась к уборной, с трудом удерживаясь, чтобы не расталкивать толпящихся в зале людей, и не только людей.
* Игристый легкоалкогольный напиток на основе сока из одноимённого фрукта, гигантской ягоды с сочной ярко-жёлтой мякотью.
Главное, успеть!
Первым делом я бросилась к большому зеркалу.
Волосок к волоску?! – шпильки одна за другой полетели на столик. Волосы, радуясь свободе, взметнулись рыжим костром.
На чём там дядя акцентировал? Тонкий нежный аромат туалетной воды? Прекрасно!
Я хищно осмотрелась. Средство для освежения воздуха – чем не туалетная вода? Аромат «тропический зной» – чуть не задохнулась, щедро брызнув на платье. Самое то!
Что ещё? Скромно подрумянить щёчки, максимум естественности? Отлично!
Пока обводила чёрным карандашом глаза, растушёвывая жирные тени под ну очень «томный взгляд», немного успокоилась. И чего закипела, спрашивается? Наоборот, спасибо ребятам за подсказку. Глядишь, драконис сам откажется от, хм, цветочка…
Так, красная помада – подарок из тех, что валяются в ридикюле до скончания века, но, гляди, пригодилась!
Дядя, конечно, будет злиться, но уж это я как-нибудь переживу. В любом случае запирать в четырёх стенах он меня не посмеет, отправит в Академию. Пять лет относительной свободы, а там, может, найду способ избавиться от метки. А ещё лучше – от дяди. За неимением другой мишени, я стрельнула взглядом в зеркало, – пронзительно-синий в тёмных тенях, он действительно мог убивать.
Так, с лицом порядок, ни следа трепетности. А вот одёжка, – я откинулась назад, пытаясь рассмотреть себя целиком, – скромна, целомудренна даже.
– Хм, – я побарабанила ноготками по мрамору рукомойника, – сейчас-сейчас. Нежный цветочек? Незабудка? О, да-а!
Говорят, когда-то незабудки были синими, символизировали слёзы, а помнить обещали любовь. Но с тех пор прошли сотни лет. Когда в наш мир пришли драконы, выжигая всё на своём пути,