том числе и тех, кто уже успел выскочить замуж, едва не пищали от восторга. За исключением Лили Ко́зел. Не знаю, притворялась она, или на самом деле искренне любила своего Васю, но только Лиля глаз от него не отводила ни при каких обстоятельствах. Повезло моему бывшему поклоннику! В отличие от меня.

Я с ума сходила от своей любви. Днём и ночью думала только о нём. Пыталась найти что-либо общее между мной и предметом моего обожания. Нашла! Мы с ним отчество одинаковое имели: он — Петрович, я — Петровна.

А ещё Юрий Петрович, как и я, являлся большим поклонником французской классической литературы. Он с увлечением рассказывал о жизни и творчестве Монтеня, восхищался остроумием Дидро, цитировал Бальзака и Гюго. Его непринуждённая манера поведения и неземное обаяние просто завораживали. Лекции профессора Филимонова (А он в 36 лет уже являлся профессором и, судя по отсутствию обручального кольца на правой руке, холостяком) старались не пропускать даже отъявленные прогульщики. Все девчонки строили ему глазки, а я втихомолку страдала от ревности и неразделённой любви. В общем, моя участь, как вы, наверное, уже догадываетесь, была предрешена. Попалась, как кур во щи.

4

Наступила весна. Может быть, романтические настроения, которые обычно навевает это время года, а может, исходившие от меня любовные флюиды сделали своё дело, но Юрий Петрович вдруг обратил на меня внимание.

Мы стали встречаться. Предмет моих недавних тайных грёз довольно часто приглашал меня то в кино, то в театр, то в цирк, то на прогулку в парк. Дарил цветы. Читал Есенина, Пушкина, Гюго. Едва ли не каждый день звонил. Мы делились друг с другом своими планами, мечтали о совместной поездке на юг России, много смеялись и шутили. Все девчонки из нашей группы мне завидовали. Разумеется, за исключением Лили Ко́зел.

Моя душа пела. Мне безумно захотелось перемен: сейчас, немедленно. Я, наконец, поддалась уговорам подруг и отказалась от очков, придававших мне чересчур серьёзный вид. Вместо них я стала носить мягкие контактные линзы. Я так осмелела, что позволила себе забыть обо всех своих прежних комплексах, связанных с фигурой и внешностью в целом.

Помню, я ещё только школу заканчивала, когда соседки, сидевшие на скамейке у подъезда, уже шептались за моей спиной, что пора меня выдавать замуж. Вон, дескать, какая дылда вымахала: такой рожать, да рожать надо! Эх, сглазили меня болтливые бабы!

Нет, я не похудела и не заболела. Просто осталась во взрослых девушках.

А, может, соседки догадывались, что мне вовсе не нравится быть такой, которую в народе называют «кровь с молоком», вот они и подначивали меня? Нет, конечно, не от злобы. От Балды, лишь бы языком потрепать.

Народ-то у нас, сами знаете, какой: душевный, разговорчивый. Стоит кому о своей беде только заикнуться, как у других один намёк на неприятности у соседа тут же слезу прошибает. Пусть не всегда трезвую, но это — уже мелочи.

А уж что только я не делала, чтобы похудеть! По утрам бегом занималась. Правда, периодически. Сами понимаете, в дождь, или в мороз — не побегаешь, в плохом настроении — тоже, но ведь это же лучше, чем ничего?

Перепробовала кучу диет. И одним кефирчиком питалась (Как вспомню, так вздрогну), и на ржаном хлебе с водой сидела, и после 6-ти вечера голодом себя морила, да только ничего не помогло.

Легко было древним восточным мудрецам советовать: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу». У них на Востоке лето — почти круглый год. При желании можно запросто одними фруктами, да ягодами обходиться, и не испытывать никакого чувства голода.

А вот у нас зимой, поди, как следует не поешь — от холода и голода быстро скукожишься, особенно вечером, после тех самых 6-ти часов, когда мороз на улице ещё больше усиливается. Уж не знаю, как Богу душу не отдала с этими диетами? Пронесло.

Ещё с другими, такими же, как и я, закомплексованными дурами, ходила в тренажёрный зал. Только зря деньги потратила. Тренировками нужно заниматься постоянно для того, чтоб от них толк какой-то был. А мне постоянно чего-либо не хватало: то денег, то времени, то терпения. Бросила.

Однако я на этом не успокоилась и изобрела новый способ похудеть из разряда «дёшево и сердито». Я стала у себя дома подниматься и спускаться по лестнице пешком. А живу я на 12-ом этаже, точнее, ещё жила. Потом я переехала, но — обо всём по порядку.

Врать не стану: поначалу было очень тяжко. Спускалась-то я с лестницы, аки быстроногая лань. Так легко и красиво, что у самой аж дух от восхищения захватывало. Зато поднималась наверх, как лось, отмахавший без перерыва с добрый десяток километров. Ноги в коленях от усталости прямо-таки подгибались. Но потом привыкла. И самое главное: довольно скоро ощутила эффект.

Ноги хорошо накачала, попу подтянула так, что джинсы обтягивающие уже не стыдно было на себя надеть. Но вот тонкой талией обзавестись мне, к сожалению, почему-то не удалось. А ведь эта часть тела прежде всего бросается в глаза. Обидно, правда?

Наверное, у Бога было плохое настроение в тот день, когда он меня ваял. Такое впечатление, будто меня вырубили топором, не приложив даже минимума фантазии. Или другой вариант. Работая над моим обликом, Господь решил, что у девочки с таким несуразным именем, как у меня, должна быть самая что ни на есть заурядная, обыкновенная внешность для того, чтоб окружающие её особо не замечали, а значит, и лишний раз не обижали. По-моему, вполне логично, хотя всё равно ничего хорошего.

Так я и жила, ощущая себя серой посредственностью, которой не суждено испытать великую силу любви, или совершить в своей жизни что-либо значительное. Иногда мне даже приходила в голову мысль о том, что, если б я родилась уродиной или калекой, мне бы не было так тяжело, как в моём обличье «серой мышки».

Однако серая посредственность, как и всё живое в природе, тоже нуждается в любви. Вот и я влюбилась. Второй раз в жизни. И, о чудо, мне ответили взаимностью!

От счастья кружилась голова. Мне безумно захотелось изменить себя, чтобы я смогла себя полюбить и принять. Мне очень хотелось удержать свою любовь, и я начала работу над собой. Действовала настолько решительно и смело, что окружающие только диву давались.

Классические костюмы и строгие сарафаны дружно полетели на антресоли. Их место в моём гардеробе заняли короткие юбки, легкомысленные блузки и кокетливые платья. Привычные «лодочки» на невысоком устойчивом каблучке заменили открытые туфельки на шпильках. В них я, правда, была выше Юрочки. Но — в разумных пределах. К тому же ноги у меня — не кривые, грудь — не маленькая, ну а крепкое