им с Ваней кое-что останется, наконец-то они переедут из ненавистного им общежития, где по ночам они чувствовали себя участниками групповых оргий, так как занимались любовью под стоны соседей за стеной. Да, конечно, на что-то приличное им премии не хватит, но личная квартира даже в их Мухосранске – это личная квартира, пусть и однушка.

Потом послышался звук ударов чего-то пластикового о что-то ломкое. Это Вук Гион клавиатурой разносил монитор. Затем запрыгнул на стол и стал пинать мониторы соседей, при этом грязно ругаясь по-корейски. Вук, сын богатой корейской семьи, всегда получал то, что хотел, и не умел достойно себя вести во время проигрыша, но благодаря влиянию его семьи он мог себе позволить очень многое. Вот и сейчас из-за проигрыша у него началась истерика, на официальном мероприятии при толпе народу он громил дорогостоящую электронику, а секьюрити чемпионата куда-то потерялись, хотя должны были появиться сразу. Потом он заплаканным лицом посмотрел на команду из России, гости из далёкой заснеженной страны были шокированы таким поведением.

– Кимсете, тан чиде… – говорил Вук что-то по-корейски, потом спрыгнул со стола и побежал к выходу. Его никто не задерживал, а толпа расступалась перед ним.

– Что он сказал? – спросила Маша, так как корейского совсем не знала.

Ваня пожал плечами.

– Угрожал, и что-то про белых собак, – ответил не по годам серьёзный Толик.

– Как так можно себя вести? Это же всего лишь игра, а Вук из обеспеченной семьи. Для него это вообще должно быть чем-то несущественным.

– Восток – дело тонкое, –ответил многоопытный Ваня. – Темпераментные люди.

– Поехали отсюда домой, что-то мне здесь перестаёт нравиться.

– Он тебя напугал? – Иван.

– А тебя нет? Псих какой-то.

– Мы не можем, – сказал Толик – Завтра мы должны дать интервью репортёрам как победители чемпионата. Наш пресс-секретарь купит нам билеты на послезавтра.

– Блин, домой хочу, сыта я уже этими корейцами, – прохныкала Маша.

– А что, обмывать не будем? – удивился Иван.

– Дома обмоем, при новоселье. Кстати, как Мария Барсукова звучит?

– Эхе-кхе, – от такого перевода разговора Иван закашлялся.

– Или ты уже передумал? – надула губки Маша.

– Не передумал, просто тут либо квартиру покупать, либо свадьбу играть.

– Если у вас так горит, то я могу поступить в институт и через пару лет, – флегматично вставил свои пять копеек Толик.

– Я тебе поговорю ещё! Ишь, подождать он может! – Маша дала брату подзатыльник, но тут же поцеловала его туда, куда шлёпнула и потёрла руками. – Поженимся тихо и скромно, без пышного платья, кортежа из лимузина и фуршета на сто персон. Пригласим только самых близких, посидим в каком-нибудь приличном кафе, а не в ресторане итальянской кухни. Тогда денег на всё хватит.

Маша отпустила брата и снова прильнула к своему жениху.

– Ладно. Задрало уже всё, поехали в гостиницу. Хочу в душ и спать. – Маша почувствовала руку Ивана у себя на талии и сразу поправилась, уже скорее для себя. - Ну, может, не сразу спать.

Видя все эти телячьи нежности, Толик только вздохнул и закатил глаза. Они не были сиротами, но Маша - достаточно волевая девушка и старше младшего брата на пять лет, из-за чего слишком сильно опекала его. Друг на друга брат и сестра ну совсем не были похожи. Маша – девушка-пацанка, в подростковые годы отличалась довольно озорным и бедовым нравом. Наверное, это было следствием её нескладной и худощавой фигуры, заставляющей мальчиков видеть в ней кого-угодно, но только не девочку. Но, как это часто бывает, гадкий утёнок вырос в лебедя. Вот и Маша выросла в красивую, спортивно сложенную блондинку. Сам же Толик был низкорослым, обладал спокойным и слегка задумчивым характером, внешностью очень походил на Пушкина, но при этом был точной копией своего отца, с той лишь разницей, что отец как раз характером был один в один, как Маша, только хуже. Низкорослый, курчавый, полнотелый, но при этом крайне самоуверенный. Все только диву дались, когда первая красавица школы выбрала именно его. Их дети обменялись характерами и внешностью родителей – Толику достался характер матери, тихой и скромной женщины. В StarCraft сестра с братом играли уже три года, Толика на эту игру подсадила сестра. Неожиданно увлеклись, и у них всё получилось. Сначала воевали друг против друга, вскоре им это наскучило, так как они изучили тактику друг друга вдоль и поперёк. Они стали «резаться по сети», устраивая чемпионаты – в дуэте им никто не мог противостоять, пока они не нарвались на очень сильного протосса, мастерски владеющего авиацией. Так они познакомились с Иваном Барсуковым, жгучим брюнетом, который, оказывается, жил на соседней с ними улице. У Толика с Иваном сложились вполне приятельские отношения, так как Иван не видел особый препятствия для общения из-за разницы в возрасте и вообще был приятным молодым человеком. А вот Маша как его увидела, сразу решила, что это «её мужчина». Форсированные ухаживания, быстротечный конфетно-букетный период, ибо «в двадцать первом веке живём, время дорого, лови момент» – и вот Иван, сам не понимая, как так всё быстро произошло, уже в прочных отношениях с оборотистой девицей. Родители Орловой были не то чтобы против романа дочери, всё понимали – девице девятнадцать, организм требует. Но они считали, что дочке нужно сначала отучиться, встать на ноги, а уже потом заводить детей. Мария, конечно, пыталась убедить родителей, что будет осторожна и детей пока заводить не собирается, сама всё понимает. Родители, заведшие первого ребёнка едва выйдя за порог школы, покивали и ни на грамм в самоконтроль дочери не поверили. Всё это вылилось в небольшой дочерний бунт и уход из дома. Иван, находившийся в статусе студента, жил в общежитии и тайком ненадолго приютил у себя свою девушку. Мужское общажное братство своих не выдаёт, но все понимали, что долго так продолжаться не может. Нужна была хоть какая-то жилплощадь, хотя бы платная. Но откуда деньги у студента и абитуриентки юрфака? Оба устроились на подработку и худо бедно наскребли на съёмную комнату в общежитии. Когда, казалось бы, уже всё утряслось, у отца Маши на работе случилась авария, в пожаре были уничтожены серверная и куча дорогостоящей вычислительной техники. Его не уволили, но сумму понесённого ущерба он должен был покрыть из своего кармана. Деньги были. У младшего сына, Толика, ещё рано в детстве раскрылся физико-математический талант,