Анна Пейчева Кныш и пиво

Глава 1

23 декабря

Желая вознаградить себя за блестящее расследование в аэропорту, на следующий день после спасения Джима Лиза совершила набег на ближайший пассаж Ламановой.

Как выяснилось, в «Ламе» действовала особая система подбора одежды. При входе в пассаж стояло множество одноместных кабинок из темного стекла — они же примерочные. Покупатель заходил в одну из них, раздевался до белья, неоновые лазеры пробегались по всему телу, снимали все возможные мерки. После этого на сенсорный экран кабинки выводились иллюстрированные рекомендации: какие модели из всего бескрайнего ассортимента Ламановой подойдут именно этому клиенту, как их сочетать между собой, что поможет подчеркнуть цвет глаз и какой лечебный эффект окажут носки из новой коллекции «Марс — это новая Земля». Разумеется, никаких продавщиц в зале не наблюдалось, только самоходные вешалки на четырех колесиках подвозили к примерочным всё новые наряды.

Лиза осмотрелась. Громадный безлюдный зал больше походил на центральный склад, заполненный бесконечными стойками с одеждой. Найти себе здесь новые штаны было не более реально, чем одну золотую ворсинку — в клубах Пусиной шерсти, которые в таком количестве скопились у нее в квартире, словно мандариновые апартаменты сняли специально для них, клубов шерсти. Пылесосить Лизе было, конечно, лень.

Лиза бездумно тыкала в темный экран своей кабинки, но так и не сообразила, как активировать пресловутые лазеры. Она выглянула из примерочной. Вокруг никого, обратиться за советом не к кому — остальные покупатели попрятались по своим кабинкам, как космонавты по ракетам. Она попробовала призвать ближайшую самоходную вешалку. Однако та следовала заданному курсу и на Лизины пшикания и робкие махания руками не реагировала. Лиза вернулась к экрану и стукнула по нему кулаком. Экран молчал.

— Дурацкая кабинка сломалась, — решила Лиза и, прижав к груди комок со своим барахлишком, проскользнула в соседнюю примерочную.

Тут экран ярко светился и вовсю крутил модели спортивной одежды для мужчин. Очевидно, предыдущий клиент ушел, так и не совершив покупку. К кабинке подкатила очередная самоходная вешалка.

— Возьму, папаверин вас всех побери, пусть даже это будут плавки-стринги! — обозлилась Лиза. Она твердо решила не уходить из пассажа без обновок.

К счастью, это оказались не плавки, а добротные тренировочные брюки серого цвета («с карбоновыми нитями для особой прочности», гордо сообщил сенсорный экран) и отличный мужской свитер «оттенка зимней Невы» — проще говоря, тоже темно-серый. К комплекту прилагалась дутая черная жилетка. Вещи оказались размера на три больше, чем нужно, но Лизе они неожиданно понравились: теплые, удобные, неброские — чего еще желать?

Лиза поглядела на себя в зеркало: в просторной спортивной одежде и изысканной бордовой шляпе она смотрелась очень даже парацетомольно.

Старые легинсы, потрепанную водолазку и дачную куртку из родной реальности она выбросила в контейнер «На переработку», установленный на выходе из пассажа.

Глава 2

31 декабря — 1 января

Если вы никогда не пробовали еловое пиво, считайте, вам крупно повезло, мрачно думала Лиза, сидя за столиком экзотического трактира на окраине имперского Петербурга спустя неделю после обновления гардероба.

В ее родной реальности эта местность называлось деревней Самаркой, сюда свозили мусор со всего мегаполиса. Мусор тихо копился в кучах, разлагался и постепенно заражал и без того непримечательные окрестности.

В альтернативной реальности никакой деревни Самарки тут и в помине не было — столица давно разрослась во все стороны. В этой части города вольготно раскинулся квартал безудержных ночных развлечений — Баронский квартал, "петербургская Ибица". Здесь империя зажигала, активно заражая окрестности грохочущими хитами Беты и накапливая кучи звенящих монет в недрах «одноруких бандитов». Баронский квартал Петербурга состоял сплошь из немыслимых ресторанов, ночных клубов, уличных танцполов, казино, баров сомнительного обличия и слоняющихся по широким проспектам бездельников. Возможно, баронов. Сложно было вот так сказать наверняка.

Трактир, куда притащила коллег Аврора, назывался «Нализаться до глобализации». Язык сломаешь. А это специально, пояснила Аврора. По скороговорке можно проверить степень своего опьянения. Добрался до «глобализации» — смело заказывай еще бокальчик. Бубнишь «нал… нализ… глолиз… зизация» — пора домой.

Напитки в трактире соответствовали названию.

Граф пил «Осколки солнца»: дико дорогое шампанское, которое подавалось в узком прозрачном чайнике — с носиком и ситечком. В чайнике бродили пузырьки и кружились хлопья самого настоящего золота. Ситечко нужно было для того, чтобы золотые «чаинки» не попадали в бокал.

Аврора заказала себе ликер черного цвета, крепостью 65 градусов. Лиза принюхалась — и тут же отодвинулась на другой конец стола: от черной дряни несло то ли жженой резиной, то ли скипидаром, смешанным с гудроном, в общем, чем-то непередаваемо гадким. Называлась сия субстанция «Game over».

Филипп Петрович по-прежнему отсутствовал — завершал серию семинаров в Америке.

Макс, увязавшийся за Ищейками, налегал на безалкогольную рябиновую водку-«сумасбродку», в высшей степени странное изделие фирмы «Купец Сумасбродов и супруга». Напиток пах водкой и на вкус был как водка, настоянная на рябине, однако не содержал ни грамма спирта. Впрочем, Макс всё равно слегка захмелел: «Многовековая генетическая память, понимаешь, Лизавета? Сработал культурный код», — важно объяснил он ошарашенной Лизе.

Сама же Лиза, после долгих мучительных раздумий (меню здесь было совершенно дурацким), выбрала еловое пиво. Нормальных напитков трактир не предлагал. Слово «пиво» хотя бы показалось знакомым. Однако филологическим сходством всё и ограничилось. Пиво было густым, тягучим, почти что без пены, а на вкус — как зубная паста для чувствительных десен, в которую щедрой рукой добавили болотную сырость. Если бы кто-то на Лизиной родине додумался изготавливать коктейли на основе воды, взятой из отравленной отходами речки Самарки, протекавшей в одноименной помоечной деревеньке, — получилось бы примерно то же самое.

Однако со своей задачей — мягкого, но уверенного опьянения — еловое пиво вполне справлялось, поэтому Лиза продолжала его пить, морщась и кривя нос. Батюшка миотропный бендазол, Новый год всё-таки!

«Иронии судьбы» здесь не было, Деда Мороза тоже,