брата с места наследника. Тогда вариантов немного…

Неужели отец?.. Дерьмо, он и так в последние годы жаловался на здоровье. Тогда всё сходится. Хендрик и мой отец ведь братья.

От чувства беспомощности я закусил нижнюю губу до крови. Дрянь, лишь бы не случилось худшее…

Наконец машина остановилась. Мы оба вышли из автомобиля и вошли в тёмный, скрипучий от ветра склад. Раньше там был завод, после его переоборудовали под хранение вещей, а затем владелец умер и по факту место оказалось никому не нужным. Ни дорог, ни каких-то ещё комплексов зданий рядом не было.

Мы встали друг напротив друга и учитель спокойно и, будто бы не испытывая никаких эмоций, сказал:

— Нашего клана больше нет. Все убиты. Ты последний из рода Фэрос.

Внутри меня всё начало кипеть от ярости. Я сжал кулаки и почувствовал, как по телу стала бушевать мана, желая выплеснуться наружу. Всё горело.

— Кто? - утробно спросил я. — Кто это сделал? - спросил ещё раз, еле сдерживая себя, чтобы не спалить тут всё к хренам.

Хендрик молча окинул меня взглядом. Несколько секунд, которые мне казались вечностью, длилась эта пауза. Он будто бы дразнил меня, оттого моя ярость росла ещё больше.

Внезапно на мои плечи словно взвалили гору. Тело стало настолько тяжелым, что я не понимал, как вообще держусь на ногах. Кости ломило, лопались кровеносные сосуды, и с каждым мгновением маны в теле становилось всё меньше и меньше. Но вместе с тем возвращался и холодный расчёт.

Поддаваться эмоциям даже в данной ситуации для меня было непозволительной роскошью. Прошло не так много времени с момента, как я прорвался на новый уровень, и мана, что текла в моём теле, оставалась нестабильной. Если бы эмоции захлестнули меня ещё сильнее, то я просто навредил бы своей практике или вовсе остался бы калекой.

Да и показывать слабину, даже если это мой учитель, я не собирался.

Увидев моё спокойное, пусть и скорченное от боли лицо, мужчина спросил:

— Успокоился? - спокойно поинтересовался он, перестав давить на меня своей аурой. Продолжи он так делать, и я бы умер на месте.

Разница между магом третьего уровня и восьмого огромна. Особенно если понимать, что магию девятого и десятого уровня в одиночку почти невозможно применить. И что владеющих такой силой едва ли наберётся пару десятков человек.

— Да… Спасибо, это было нужно, - ответил я и глазами стал подыскивать место, где бы сесть. Никогда не любил стоя думать, а сегодня, кажется, мне придётся обдумать очень многое.

Пустой деревянный ящик здесь оказался как раз кстати.

А ведь скоро я должен был доказать, что не просто “оружие” для защиты клана…

— Буду краток. По версии властей, твой отец проводил эксперименты над никому не нужными людьми и сошёл с ума, после чего уничтожил весь клан вместе с другими обезумевшими приспешниками. На место прибыла императорская гвардия и во главе с генералом Маркусом Пламенным была одержана победа. Уничтожена каждая ветвь клана, - без капли эмоций говорил Хендрик, но один пустой его взгляд говорил о многом. Ему не хотелось лишний раз вспоминать о клане, которому он отдал больше полувека своей жизни.

Это причиняло ему невероятную боль, и терпел он её ради меня.

— Ясно, сказка для обычных горожан. Сам как думаешь, что спровоцировало императора или великие кланы действовать? - спросил я, ни разу не сомневаясь в глупости этой версии. Хотя бы потому, что подобное было бы крайне трудно скрывать в столице, и уж тем более от своих же соклановцев. Да ещё и на протяжении многих лет.

Да даже если так и было, что могло заставить отца начать судорожно искать силу в подобных техниках, которые временно делают тебя сильнее, а потом быстро отнимают жизнь? Бред и только.

— Видимо, кто-то из них посчитал, что наш клан стал лезть не в свои дела. Помощь обычным гражданам и разговоры о необходимости повышения уровня жизни не одарённых магией и тому подобное не сказать что вяжется с нашей системой правления. Особенно когда народ начинает понимать, что заслуживает большего, чем ему по факту дают… Чуть не забыл.

Хендрик на мгновение пропал, а в другой момент оказался с мокрым полотенцем в руках, которое протягивал мне в руки.

— Талисмана с заклинанием “Омывание тела” в машине не оказалось, так что хоть так, - улыбнулся он мне, кажется, пытаясь перевести больную тему.

Я вытер с лица и рук кровь, после чего положил полотенце возле себя и, встав, решительно сказал:

— Хендрик, ты готов следовать за мной до конца? - я посмотрел в глаза учителю.

— Мне некуда податься и незачем больше жить. Я давно уступил место главы твоему отцу и отрёкся от своего рода, чтобы защищать его из тени. Рад, что ты не винишь меня в их смерти, - он попытался улыбнуться. - Так что да, я готов следовать до конца, обучая и наставляя тебя на нужный путь, - спокойно ответил мужчина, слегка опустив голову, как того требовало правило нашего, пусть и уничтоженного клана.

— Тогда знай. Я и ты возродим наш клан. И я верну то, что принадлежит мне!

Это будет долгий путь.

И первым делом я займусь своим бизнесом.

***

Очень часто, почти сколько себя помню, Хендрик любил задавать мне один и тот же вопрос: в чём главная проблема человека? Спрашивал он с разной периодичностью, в разные годы. И каждый раз я давал разный ответ, и каждый яро отстаивал.

В зависимости от прожитого опыта, мнение человека и его принципы могут меняться. Сегодня ты считаешь это правильным, а завтра будешь корить себя за то, как поступал.

Но в жизни порой приходит такой момент, когда твоя вера в нечто укрепляется настолько, что потом тебя будет невозможно переубедить. Просто потому, что ты будешь воспринимать это как данность. Как то, что нельзя изменить. Можно отрицать, но быть данностью от этого оно не перестанет.

Так и я установил себе чёткую аксиому: человек внезапно смертен. Ты можешь не догадываться, что, ложась спать, завтра уже не проснёшься. Можешь не знать, что при переходе через дорогу через секунду тебя собьёт машина, и ты умрёшь. Можешь не знать, что последний раз прощаешься с близким тебе человеком, и что пожелание “ещё увидимся” больше не сбудется.

Человек должен благодарить природу, что может просто знать об этом, но не понимать этого. В ином случае мы бы все посходили с ума.