ожидании.

– Давай поговорим, – сказала она.

Он смотрел поверх ее головы, лишь бы не встретиться с голубыми глазами, которые все еще любил и видел во сне.

Поговорить? О чем они теперь могли говорить? Больше они никогда не смогут общаться. Разве после любви возможна дружба? Нет. Разве после любви могут быть разговоры? Нет.

– Почему же? – поинтересовался Голос.

– Потому что нет более чужого человека, чем тот, которого ты когда-то любил.

Он собрал всю волю в кулак, мысленно посчитал от пяти до одного и с огромны трудом проговорил:

– Прости, но давай как-нибудь в другой раз. У меня… дела.

– М, понятно, – быстро сказала она с интонацией, в которой читалась небольшая злость. Она явно ему не поверила. Мари более ничего не сказала и вернулась назад в институт.

С. некоторое время смотрел ей вслед.

Затем он перевел взгляд в сторону и в этот момент ему показалось, что даже бетонный столб теперь роднее, чем Мари.

25.12

Играла какая-то гадкая современная музыка. Парень кривлялся под нее, стоя в центре аудитории. Остальные смеялись. Мари тоже смеялась. Она даже шутила. Так вот оно что. Она такая же…

«Почему я не замечал этого раньше?»

– Потому что ты любил ее.

Как, как может человек, которого С. боготворил, оказаться таким же, как все они? За что? Он не мог вынести, как та, которую он так сильно обожает, в одночасье превратилась в частичку толпы. Но страшно было даже не это. Ему было страшно оттого, что он один, а они все вместе… Он-то один во всех смыслах этого слова, а они все вместе, они все заодно! Они могут спасти друг друга. А его не может спасти никто.

Пожалуй, С. еще никогда не испытывал настолько сильного отчаяния – когда понимаешь, что любил непонятно кого.

– Знаешь, – начал Голос, – а ведь ей просто нужно было с кем-то общаться, вот и все. Ты откололся – ну так не беда, она может общаться с кем-то другим.

И тут у С. перехватило дыхание. Еще один щелчок в голове. Больше ему не с кем делиться самым сокровенным. Полное осознание того, что ты один на один со своими переживаниями. С невыносимыми переживаниями.

Он шарахнул кулаком по столу, но физическая боль не заглушила душевную. Никогда не заглушала.

31.12

Новый год. Праздник, когда все люди, кажется, объединяются. Когда все становятся чуточку добрее и веселее. Очереди в магазинах, суета, оливье. Но для С. это праздник одиночества.

Улица встретила его падающим снегом и завыванием холодного ветра. С. глубоко вдохнул в себя зиму. Когда с неба опускаются снежинки, он всегда бродит по городу. Бесцельно… Просто ходит и рассматривает блестящие витрины, елки; слушает смех веселых людей – одним словом, пытается проникнуться атмосферой счастья. От ощущения того, что ты чужой на этом празднике жизни, к горлу подкатывает комок безнадеги.

С. хотел пойти домой, но вдруг услышал, как неподалеку с еле слышимым скрипом затормозил автобус. Двери открылись, приглашая С. внутрь.

– И куда же ты хочешь меня отвезти? Туда, где будут рады мне всегда?

Автобус, кажется, не оценил его юмора. С. пожал плечами и вошел. Смысла в том, чтобы идти в пустую квартиру немногим больше, чем в том, чтобы доехать до конечной остановки. Двери закрылись. Автобус тяжело вздохнул и тронулся. Салон оказался пустым.

Через окно С. наблюдал за городской суетой: люди, машины. Вскоре ему надоело убиваться. Он вставил в уши наушники и включил музыку, начал листать ленту VK. Новое сообщение. Руки задрожали. Сердце лопнуло, забрызгав теплой кровью все внутри.

Сообщение пришло от нее.

«Я не могу просто так встретить новый год, ничего тебе не написав. Прости, я не хотела делать тебе больно. Я не хотела, чтобы всё так вышло. Ты мне безумно дорог, и я хочу общаться с тобой. Это молчание и невозможность написать просто убивают меня…» – дальше С. уже не читал.

Опять вранье. Интернет всегда врет. Ты хочешь общаться? А ты не подумала о том, что он с тобой общаться уже не хочет? И не может… Он тебе дорог? Это бред. Нужно использовать другие слова. Такие слова дают ложную надежду.

– И давали, – подметил Голос.

Это ты́ была ему бесконечно дорога. Это ты́ придавала ему сил и уверенности в трудные минуты. Но сейчас тебя нет.

Ты лишь призрак.

Лишь фантом.

Тебя больше нет.

С. забыл тебя.

– Выходит, что не забыл.

– Конечно, черт возьми, не забыл! – с досады проговорил он вслух.

С. посмотрел в окно. Надо же, следующая остановка – его. Конечная. С., как всегда, встал заранее. Автобус был пуст, и проталкиваться через людей не было необходимости, но привычка осталась. Он замер на передней площадке.

Вдруг накатила безумная тревога. Такая, от которой мгновенно пересыхает в горле, такая, от которой становится трудно дышать, такая, от которой перестаешь ощущать свое сердцебиение.

«Ну а тело не допело чуть-чуть… Ну а телу не додали любви»¹, – звучало в наушниках.

Он с каждой секундой все отчетливее и отчетливее ощущал темное, беспокоящее присутствие кого-то. Теперь оно не просто притаилось в уголке сознания, теперь оно как будто стояло у него за спиной. С. начал хватать ртом воздух, задыхаясь. Рука мертвой хваткой вцепилась в обшарпанный поручень. С. перевел взгляд в сторону и заметил размытый темный силуэт в заднем окне автобуса.

– Это и есть моя неизбежность?..

– Ха-ха-ха-ха! – зловеще разливалось повсюду.

С. быстро кинул взгляд в сторону водительского места, но его ослепил свет встречной машины. Последнее, что он услышал – это пронзительный визг тормозов.

Часть вторая. В темноте

Тьма. В один момент исчезло все. Цвета, звуки, запахи, чувства. Все оборвалось, словно земля в буквальном смысле разверзлась у него под ногами; будто он провалился в ее темные глубины. Все в одночасье стало таким далеким и неважным. Наконец так тихо и так спокойно… Как будто ледяные волны тревоги в одночасье стихли и превратились в теплую гладь умиротворения. Его тело чувствовало только уют и мягкость.

– Что происходит? Где я?

– Я бы сказал, нигде. Понимаю, такой ответ тебя вряд ли устроит, но он наиболее близок к истине.

С. огляделся вокруг. Ничего не видно, кроме густой темноты.

– Я на какой-то глубине?

– Да, это очень подходящее слово. Ты в Глубинах…. И теперь тебе предстоит долгий путь.

С. равнодушно направился в темноту, каждой клеточкой тела чувствуя, как за ним по пятам идет Тень из прошлого. Когда он замедлялся, она подходила ближе; когда останавливался – она упиралась ему в спину, обнимая сзади. С. ощущал ее тепло – волнующее тепло из прошлого. И в такие моменты он чувствовал, как его сердце бьется всюду одновременно.

– Посмотрим, что из этого выйдет.

Он не знал сколько уже шел – день, месяц, год, десятки, сотни или