потерять тебя из-за своего прошлого. Хочу верить, что достойна тебя. Хочу верить твоим словам, хочу научиться любить ради тебя, но так чертовски боюсь, что ты никогда не простишь мне то, кем я была.
Ее слова глубоко проникают мне в сердце. Эта женщина, которая смогла добраться до самой сути того, кем я являюсь, все еще переживает, после семи месяцев вдали друг от друга, снедаемая страхом от всего этого, так или иначе, не могла полностью выбросить меня из головы, хоть и думала, что я брошу ее. К черту все это. Достаточно. Может, я и не могу сказать ей, как сильно я ее люблю, может, просто не могу подобрать нужных слов. Возможно, стоит показать это действиями, а не словами, не будучи зависимыми от страха, будто он может спасти нас. Я не могу это больше выносить. Мне необходимо показать ей, как сильно я ее люблю.
Я отодвигаюсь. Не отводя от нее взгляда, притягиваю в свои объятия. Она не сопротивляется, и я чувствую, как она тает в моих руках. Я обнимаю ее, кажется, целую вечность, прежде чем заговорить.
− Хочу показать тебе кое-что, − беру ее за руку и веду в спальню. Она нервничает, ее ладонь влажная, когда мы останавливаемся в дверном проеме.
− Наша спальня. Да, именно наша. Наша кровать, наш шкаф и наш комод. Пространство, которое принадлежит только тебе и мне. Ты единственная женщина, которую желаю видеть здесь, делить все это.
Ее глаза расширяются от удивления, увидев на комоде нашу совместную фотографию, ее подбородок дрожит, когда она проводит пальцами по кровати.
− Когда ты решишься закрыть эту дверь, наше прошлое перестанет существовать. Все что было, станет минувшим. Все, что происходит, станет… настоящим. Я провел последние семь месяцев, пытаясь понять себя, и обнаружил, что я глубоко и безумно влюблен в женщину, которая зависит от своего прошлого, − я обнимаю ее, − только ты и я, ни прошлого, ни будущего, только мы и существуем, здесь и сейчас. Я люблю тебя, Роуз Ньютон, больше, чем кого-либо в своей жизни. Я не брошу тебя. И сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить тебя, что ты достойна, быть любимой мною, в той же самой мере как и я достоин твоей любви.
− Просто прекрати все это! Просто… остановись, − она шмыгает носом, вытирая слезы с ее щек и прижимаясь губами к моему подбородку, прежде чем я успеваю прижаться губами к ее губам. − Это будет нелегко. У меня за спиной большой багаж, − она шепчет у моих губ.
− Я обещаю: я взвалю на себя весь тот багаж, что ты несешь на себе, − отвечаю я. Проведя руками по ее лицу, я смотрю в ее прекрасные глаза цвета хвои.
− Я все усложняю, делая все иногда просто невыносимым, − находит она оправдание, громко сглатывая.
− Я умею разбираться со сложностями. Я настойчивый, помнишь? − Любое оправдание, которое она подкидывает мне, я могу парировать идеальным ответом. Я провожу большим пальцем по ее губам, моля о поцелуе, при этом, не произнося ни единого слова. Она вздрагивает, и это заставляет меня понять: у нее кончились оправдания.
− Я люблю тебя, моя Сложная Роуз.
− Я люблю тебя, Настойчивый Шейн.
− Останешься со мной здесь, этой ночью… и каждой последующей? − Она смотрит на меня, глаза блестят от слез, и между нами повисает тишина. Слезинки выступают на ресницах, когда я втягиваю в рот ее сосок.
− Это зависит от тебя, только от тебя, − добавляю я.
Она отодвигается от меня так, чтобы взглянуть мне в глаза, по-прежнему оставаясь в моих объятиях. Я смотрю, как спокойствие разливается по ее лицу, ее глаза мечутся из стороны в сторону, и кажется, проходит целая вечность. Она слегка улыбается мне и одновременно едва заметно кивает, вытягивает руку за спиной и прикрывает дверь нашей спальни. Мой разум реагирует быстрее тела, я начинаю верить, что самая красивая женщина в целом мире только что поведала мне, что нашла то, что искала всю свою жизнь… дом.
КОНЕЦ