начали сыпаться прямо им на голову они поспешили укрыться в пещере. Но из её входа было отлично видно продолжение боя, происходившего теперь не далеко от них, над рекой.

Хвост дракона метался по небу с такой скоростью, что Кот не мог сфокусировать взгляд на его стреловидном золотом конце. Змей извивался и крутился, применяя все доступные ему возможности поразить противника. Если Гавриил уворачивался от одной пасти сзади его ждала другая. Избежав и её, он должен был прикрываться крыльями от пламени. После которого сразу следовала атака когтями или хвостом. Когда Гавриил уходил от удара перепончатого крыла с острыми шипами, прижимаясь ближе к туловищу дракона, тот пытался, извиваясь как змей, истереть его острой чешуёй своего панциря. Рыцарь закрывался крыльями от пламени, парировал Удары когтей светящемся мечом, маневрировал, атаковал и защищался, но достать дракона и нанести ему хоть какой-то существенный вред у него не получалось. Дракон постоянно извиваясь умудрялся отбивать удары меча по касательной не давая нанести прямой и сильный удар способный прорубить его панцирь. Два Крыла Гавриил использовал для полёта, а четырьмя другими прикрывался как щитами. Вокруг него сиял ареол света, сквозь который дракон пробивался с трудом, но и драконий панцирь был прочен. Не первый раз меч высекая искры соскальзывал с него опустившись не под запланированным углом благодаря драконьей ловкости.

Бой шёл уже больше часа и казалось, что на равных. Порфирий, собравшись с духом тихонечко, тайком от всех вылез на верхушку холма. Когда друзья заметили, что он собрался сделать было уже поздно. Они успели только вылезти из укрытия и увидеть, как Порфирий, натянув свой лук целится в дракона. В этот выстрел он вложил всё своё знание и умение. Всё то чему учил его Годфри. Он собрал энергию из всех доступных ему измерений и всю волю материализовав её на кончике стрелы. В тот момент, когда он разжал пальцы и стрела под звон тетивы устремилась к цели он не сомневался в том, что прошёл свою инициацию и стал настоящем воином. Выстрел удался и достиг цели. Стрела пробила панцирь и отвлекла дракона. Чудовище на одно мгновение, сбитое внезапной удачной атакой, потеряло концентрацию, отвлеклось на Порфирия. Повернулось в его сторону одной из своих страшных пастей и успело выпустить в него струю огня после чего эта голова упала срубленной в воду реки. А Порфирий, исчезнувший в облаке пламени взлетел к небу столпом огненных бабочек, а на месте где он стоял земля спеклась в чёрное стекло.

Оставшись без одной головы чудовище взвыло, метнулось в небо поливая всё вокруг отравленной кровью и решило удрать. Гавриил хотел преследовать дракона, но видимо что-то было не так. Вместо этого он опустился на холм, доспех его потихоньку погас, и он снова принял вид незадачливого путника. Без сил опустившегося на землю.

Змей же, извергая жуткие крики и пламя, истекая кровью скрылся где-то среди силуэтов древних руин, за рекой у горизонта. Когда вся компания добралась до вершины Гавриил сидел обняв колени и смотрел в даль где за лесом на пределе видимости обозначенном чертой горизонта начинало светать.

Дора в порыве чувств хотела обнять Гавриила, но он резким движением руки остановил её.

— Не прикасайся ко мне. На меня попала кровь этого существа. Ничто живое не может противостоять этой отраве. Мне не долго осталось. Сядьте рядом и послушайте.

Голос Гавриила был настолько спокоен и серьёзен что даже Дора не смогла возражать. Она только грустно сказала:

— Гавриил пожалуйста, хотя бы ты не умирай.

— Не переживай меня теперь не так просто убить. Но нам придётся расстаться на какое-то время. Сейчас меня здесь не станет. Я многого не успел вам рассказать. Но у вас есть путь и он ждёт вас. Дорога открыта поспешите она не будет свободной вечно. Пока дракон не вернулся вам надо пересечь пустошь. Впрочем, вы и сами теперь знаете куда должны идти.

После этих слов он начал светится и растаял в злотых нитях, тянущихся к небу.

Почти весь следующий день ушёл на слёзы и сборы. Только ближе к вечеру они смогли отправится в дорогу.

Кот покидал Новгород с радостью. Этот город не принёс ему зла, и он не уносил из него такую сильную скорбь как другие члены его отряда. Но он чувствовал, что теперь ему легче дышится, когда он знает, что впереди его ждёт большой мир, а он не одинок в своём маленьком путешествии. Впереди скакал Михаил на своей чудо лошади, которая одна знала нужную им дорогу, а вслед им с шеста над городскими воротами смотрела голова Флора. Это было единственное обещание, которое Выполнил Святослав.

Кот обернулся, окинул взглядом цепочку скачущих за ним спутников. Неуверенно сидящую в седле Варю, словно её водрузили туда как мешок с зерном, заплаканную Дору, которая даже в горе сохраняла черты детской наивности. Инфантильно взволнованного Игнатия, явно увлечённого скачкой на своей лошади больше всего остального. «Не наткнулся бы он на ветку». — Подумал с горечью Кот глядя на него. Посмотрел вперёд на Михаила. У которого даже на спине читалась неуверенность и сомнения в их предприятие. И если бы не лошадь вела его он обязательно развернулся бы и поскакал назад. Кот глубоко вздохнул и подумал про себя: «Ну и паршивый же из нас отряд!»

Эпилог

На старом месте отшельника, в лесу за городом обживался Эдуард. Когда он пришёл к старцу, который так удачно сбагрил ему Светика, он не застал его на привычном месте. Тот не появился и через несколько дней. Тогда Эдуард понял, что старец, избавившись от своего бремени спокойно ушёл. Место было обжитое, видеть людей Эдуард не хотел и ожидание возвращения старика сделал смыслом своей жизни, оставшись на его месте учится жить с тем даром, который получил.

Настало светлое тихое утро, жизнь Новгорода снова приняла размеренный характер. В своей уютной кровати, весь обложенный пуховыми подушками, под тёплым одеялом открыл глаза Сильвестр, по прозвищу Канат, и сразу наткнулся на добрый и заботливый взгляд своей супруги.

— Я вчера немного задержался, ты не сердишься? — спросил он.

— Да, да, немного задержался. — Согласилась она. — Ты пока отдыхай я пойду приготовлю чай.

«Как хорошо, что я ушёл пораньше». — Подумал Канат. — «Даже Варенька не сердится, а Кот говорил останься, останься».