- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (69) »
От жалости в его взгляде мне захотелось отрезать себе лицо. Это был тот самый омерзительный взгляд, когда на тебя смотрят так, словно ты что-то очень несчастное, но отвратительное. Брезгливая скупая жалость.
— И что со мной будет? — почти прошептала.
— На рассвете сожгут, — просто пожал плечами мужчина и развернулся, намереваясь уйти.
— А что такое Дакард? — поспешно пролепетала, снова бросаясь на решетку.
— Королевство, — хмыкнул он. — Отоспись. Будешь вне себя — что-то да выкинешь. А за это можно жестоко поплатиться. Смирись, ты попалась.
Глядя ему вслед, почувствовала как глаза наливаются непрошеными слезами и сползла по решетке на пол. Сердце в груди металось раненным воробьем, разгоняя по венам кровь до шума в ушах.
Королевство. Темница. Ведьма. Сожжение…
Кажется, я намного дальше от дома, чем думала. И ожидает меня участь даже хуже, чем предполагалось.
Глава 2. "Веселые беседы"
После смены стражи и возвращения света заключенные ожили. Со всех сторон стали доноситься приглушенные голоса, скрипы лавок, шарканье обуви и другие свойственные людям звуки.
На меня эта возня подействовала умиротворяюще. В полной темноте страхи обострялись, как и далекие от приятного чувства. Теперь я хотя бы могла все видеть.
Вытирая невольно выступившие слезы, глубоко вздохнула и пересела с холодного бетонного пола на лавку. Не хватало еще заболеть. Чихами весь костер потушу, и конец зрелищу. А может оно и хорошо…
Нервно посмеиваясь над глупыми легкомысленными фантазиями, практически не моргая наблюдала за суетой мужчин в соседней камере. Полностью успокоиться не могла, как и уступить место истерике — так и сидела в подвешенном состоянии. Эмоции и мысли словно вихрились вокруг тела, не проникая внутрь, но навязчиво о себе напоминая.
Королевство Дакард… Интересно. Еще интереснее — что же я, ведьма, натворила, чтобы меня так невзлюбили? И раз я теперь другой человек, а может быть даже и не человек вовсе, и мои волосы сменили свой внешний вид, как теперь выгляжу? Хотя, какая разница. Все равно ведь сожгут. В какой-то момент шум поутих, отчего разговор моих соседей стал казаться громче и внятнее. За неимением другого занятия, прислушалась.
— Худшая смерть — повешение, — заявил неопрятный мужчина преклонного возраста в коричневом жилете, счищая лезвием ножа с пальцев засохшую грязь. — Повезет если шея сразу сломается, а то можешь ведь кататься еще минут пять точно.
— Ага, ни черта! — воскликнул худощавый бородач, присаживаясь рядом с ним прямо на пол. — Ты когда-нибудь встречал палача с «нежной» рукой? А вот мой друг — да. Не повезло — с первого раза не отрубил. Бедняжка казненный выл, будто уже в ад попал. Лишь на третий раз кость перерубилась.
От того жеста, который он показал, и звукового сопровождения меня передернуло. Оба мужчины перевели взгляд на пузатого лысого, когда тот внезапно хлопнул ладонью по колену и склонился вперед, отчего лавочка под его весом жалостливо скрипнула.
— Та то все чепуха! — небрежно махнул он рукой. — «Вешаные» почти все сразу откидываются, «рубаные» от болевого шока дальше ничего не чувствуют, какой бы там палач ни попался. Вот сожжение — воистину кошмар наяву. Врагу не пожелаешь. — Мужчина внезапно покосился на меня. — Жаль ведьмочку. Симпатичная… Такую красоту ломают.
От этих слов меня вдруг не на шутку затошнило. Сердце в груди на несколько мгновений остановилось, но эта внезапная заминка меня даже не напугала. Лучше умереть от его разрыва, чем от того, что меня, кажется, ожидает.
Чтобы не погрязнуть в фантазиях, от которых коричневой шкуре под ногами грозит очередная порция грязи, только уже из моего желудка, твердо встретила оценивающий взгляд пузатого.
— Возможно как-то этого избежать?
Собственный голос показался мне чужим. Из горла вырвался хрип, будто на шее уже петля. Да только если бы она…
— Не будь ты ведьмой, могла бы подмазаться к одному из стражей, — хмыкнул мужчина, навязчиво разглядывая мою фигуру. — Шлюхой всяко лучше, чем пылать на потеху народу. Да только, сама знаешь, тебя без твоего клана затопчут и оплюют, куда бы ни пошла.
Лысый охотно шел на контакт, потому, вопреки желанию больше никого не видеть и не слышать, я продолжила попытку хоть что-то разузнать.
— Какой клан?
Плененный цокнул и покачал головой.
— О-о-о… совсем память отшибло, да? — почти с сожалением протянул он, хмурясь. — Тебя, наверное, Гор словил. После него обычно в темницу уже мясо кидают. — Пузатый поморщился. — Клан твой — ведьмовской. Какой же еще? Ты ж вроде эта… дочь Шакиры. Странно вообще, что все еще здесь… Ведьмы центрального клана своих не бросают.
— Да-а-а, точно! — вдруг воскликнул худощавый бородач, до этого молчаливо наблюдающий за нашей беседой. — Я-то думал, че лицо такое знакомое… Точно дочь этой мегеры. Алиссандра же…
Я сухо хмыкнула. Какая ирония, что меня зовут Алисой. Ну, несложно привыкнуть.
— А кто такая Шакира?
Бородач покосился на меня как на умалишенную. Лысый пихнул его локтем, мрачно указывая пальцем на висок.
— Башню снесло — не помнит ниче. Походу Гор притащил, — пояснил мужчина.
Его товарищ понятливо кивнул и воодушевленно вернулся к беседе.
— Сильнейшая в Дакарде ведьма и глава крупнейшего клана. За вами давно уже наблюдают. Да только хитрые вы, стервины! — Он сощурил глаза и беззлобно покачал пальцем. — Ни одного прокола за столько времени. Как бы вас ни любили — просто того, что вы ведьмы, пока недостаточно. Нужен повод прицепиться. Не знаю, что ты сделала, но ты балда. Надо было сидеть тихо. Теперь смирись. Бородач развел руками, беспардонно почесал зад и вернулся к своему первому собеседнику, присев рядом с ним на пол.
Пузатый издал стрекочущий звук губами, развел руками и, в последний раз пробежавшись по мне оценивающим взглядом, покачал головой.
— Точно ведьма! — хмыкнул он и снова развернулся спиной.
А я уныло вздохнула.
Что мы имеем… Я — дочь ведьмы, красивая и, похоже, чертовски глупая. Если местные власти точили на центральный клан зуб, ястребами наблюдая за каждым шагом, лучше бы и вправду эта Алиссандра
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (69) »