все еще мог некрасиво пошутить, был в чем-то резок и дерзок по мальчишечьи, но куда-то подевалась лень и ее место заняло стремление стать лучше.

Не знаю, просто ли ему так нравилась учеба, или повлиял намек моего супруга о том, что род Мильберг с Арманом во главе, может вполне стать главным среди Водных, но учиться он стал прилежно, что только пошло ему на пользу. Мы ведь до сих пор так и не нашли подходящего главу после смерти прежнего.

Но о Венделе Роттергейне никто не жалел, разве что Клаудиа, его дочь. А я старалась не вспоминать все те ужасы, которые пережила по вине дальнего родственника.

Теперь у меня было о ком думать и о ком заботиться.

— Ваше Величество! — раздался знакомый крик со стороны замка и я, оглянувшись, увидела отца, спешившего ко мне.

— Папа, — сказала я, едва он подошел ближе, держа в руках широкий шерстяной платок. — Ну зачем ты опять называешь меня так?

— Почему нет? — улыбнулся он. — Может, мне нравится, что моя дочь — королева. Да и какой отец бы не гордился на моем месте. А вот ты, — тут он неодобрительно покосился на мое легкое платье, — рискуешь простудиться, и что я тогда скажу твоему мужу в свое оправдание? Это для тебя он супруг, а для меня, в первую очередь, король.

Я улыбнулась и приняла платок. Накинула на плечи и с радостью ощутила, как легли поверх широкие ладони отца.

— Как там Ник?

— Спит и видит сказочные сны, — быстро ответил Эрвин Мильберг. — Ты можешь не переживать за него. Нянечка сидит рядом и как только мой внук проснется, даст нам знать.

Я кивнула. Мой мальчик рос так быстро. И уже теперь, хотя ему исполнилось всего два года, был истинным огненным. Сколько раз вспыхивал малыш, когда плакал и был недоволен! Не счесть. Сила пробивалась в нем, как росток весной. И все в роду Огненных признали, что у мальчика будет великое будущее и он точно станет сильнее своего отца, который гордится им и, кажется, души не чает в наследнике.

Но это случится еще нескоро. Пока Николас Лейнингер совсем кроха и радует нас своими детскими успехами. Хорошо ходит, разговаривает, проявляет первые признаки обращения, и обещает быть истинным Огненным, которым я смогу гордиться по праву.

— Красиво у нас, — я снова посмотрела туда, где на волнах резвился брат. Но отец обнял меня за плечи и повел прочь от обдуваемого края утеса.

— Красиво, — согласился он. — Но скоро прибудет наш король и мне хотелось бы, чтобы простуда не помешала вашему счастью.

Пришлось согласиться. Ветер и вправду, крепчал.

Но уже на подходе к замку я бросила невольный взгляд на ленту дороги, поднимавшуюся к Нэсту. Словно что-то почувствовала там, внизу. И сердце забилось от счастья за миг до того, как глаза нашли всадников, поднимавшихся к замку.

Я без труда узнала его. Моего короля. Моего Грегора. Увидела и на несколько секунд застыла, глядя как он, там внизу, через разделявшую нас милю, тоже почувствовал меня. Поднял голову и смотрит улыбаясь.

Отец понял все сразу. Отпустил и даже платок придержал, когда я бросилась навстречу мужу. Грегор пришпорил коня, понесся ко мне даже не думая о том, как это может выглядеть со стороны, и что подумают о нем его люди.

Я бежала, чувствуя, как юбки обвивают ноги. Как сорвалась лента с тяжелых темных волос и распущенный каскад развивается шлейфом, похожим на крылья, которые мне дала сама любовь.

Я бежала к тому, кого любила, и считала секунды до мгновения, когда он подхватит меня в седло, посадит перед собой и поцелует так, как умеет целовать только он. Мой единственный. Мой любимый.

— Грегор снова отбыл в Нэст, — королева Мария взглянула на принца Кейзерлинга, восседавшего на месте ее внука и временно принявшего на себя полномочия брата. И, стоило признаться, что справлялся он отлично, не хуже истинного короля. Так что вдовствующая королева с удовольствием подумала о том, какие замечательные у нее внуки. Пусть один и не родной, но после всего, что пережила их маленькая семья, стал ближе, чем мог быть даже рожденный ее сыном.

— Отбыл, — кивнул Тиль, пролистывая бумаги, оставленные Грегором на столе. — И полагаю, в ближайшие пару недель мы его не увидим.

Мария кивнула, улыбнувшись. Прошла к фамильному древу и посмотрела на ответвления рода, невольно взглянув на самую крайнюю точку, уже темную и едва заметную среди остальных, ярких и полных жизни.

Она до сих пор удивлялась тому, как они прежде не увидели ее, не поняли. А ведь ответ всегда был рядом. Только приглядись. Но кто мог подумать, что Вендель Роттергейн окажется одним из Огненных? Сын отдаленной ветви, незаконнорожденный мальчишка, тайно усыновленный своим отцом, Главой Водных, заставившим всех поверить в то, что мальчик — сын его законной супруги!

Сейчас звезда погасла. И, хвала Богам. Много доставил хлопот Вендель. Мария осознавала это, но понимала и то, что не будь у мужчины его завышенных амбиций, жил бы и до сей поры, правя Водными. А теперь его дочь вынуждена выйти за одного из лордов без состояния и замка, только для того, чтобы загладить вину отца. Впрочем, королеву Марию сейчас это волновало меньше всего. Главное, что ее внук жив, а правнук растет замечательным драконом и обещает быть не менее замечательным королем после отца.

— Ваше Величество! — напомнила о себе Лидия и королева обернулась к помощнице, которая смотрела на нее как-то странно.

— Что, милая? — спросила женщина.

— Вы видели? — осторожно проговорила та и кивнула на самую верхушку фамильного древа. Королева Мария немного отошла назад, чтобы было лучше видно, и ахнув, расплылась в улыбке, а затем наклонилась к Кейзерлингу и легко шлепнула молодого мужчину по плечу.

— Взгляни-ка, Тиль, — проговорила она и указала на древо. Тот повернул голову и посмотрел туда, куда показывала пожилая королева.

— Вот и скажи мне, милый, — ласково спросила вдовствующая королева, — а когда ты порадуешь нас избранницей? Хотелось бы дождаться внуков и от тебя. А то один Грегор старается за вас двоих!

Тиль тихо рассмеялся и, глядя на крошечную розовую звезду, вспыхнувшую рядом с яркой, синей, обозначавшей принца Николаса, ответил:

— Постараюсь как можно быстрее. Хотя, не думаю, что найду еще одну такую же, как королева Лея.

Мария взглянула на внука и ласково произнесла:

— О! Найдешь. Я уверена, милый. Найдешь!

Конец