районе растёт горький сорт, который годится в еду только после дополнительной обработки?

Чтобы не мучаться сомнениями, прижала скорлупу пальцами, заодно и прочность её проверяя, легко очистила ядрышко и откусила кусочек. Целиком в рот совать остереглась — отплёвываться от неприятного вкуса не хотелось.

Миндаль оказался сладким, с хорошо выраженным ароматом. Точно, Клондайк! Хоть и читала, что для более яркого вкуса в сладкий миндаль добавляют небольшой процент горького, для усиления той самой утончённой ноты, которая придаёт блюдам и напиткам неповторимость.

Из всех полезностей сразу отмела изготовление ликёра «Амаретто» — хита девяностых и символа тогдашней новой эпохи. Пили ликёр в те года поголовно: от рафинированных дам до бритоголовых братков в малиновых пиджаках с цепями на толстых шеях. Подумать страшно, сколько палёного пойла — не могла итальянская промышленность справиться с производством такого невероятного объёма — в те годы люди выпили под видом благородного напитка. Поэтому даже думать в эту сторону не буду. Правильного рецепта не знаю, а суррогат гнать — продукты переводить и себя не уважать. От производства миндального масла тоже отказалась — возни много, применение узконаправленное, прибыль получить сложно. Осталось кулинарное направление: миндальная мука и изделия из неё.

Самое простое миндальное печенье в изготовлении несложно — всего-то три доступных ингредиента, хранится долго, вкус и аромат имеет изысканный. Из марципана можно конфеты делать, хоть простые, хоть фигурные.

Можно и вовсе самое простое использовать — орешки обжарить с солью и предложить в трактиры к пиву. Положим этот вариант не принесёт большую прибыль, но грешно же по деньгам ходить. Пусть с драной овцы будет хоть шерсти клок, но не столь богаты мои селяне, как я успела заметить, чтобы мы могли от лишней «мышки» отказываться.

— Платить будете сразу? — всё никак не мог поверить староста, когда я предложила жителям деревни собирать, очищать ядра от скорлупы и коричневой плёнки, сдавая мне просушенные чистые зернышки.

— Да, сразу. Пока «рыську» за килограмм получите. Дальше видно будет. Если всё сложится, как я задумала, то работы прибавится. Значит и денег тоже.

— «Рыську» за мусор, — хлопал себя по ляжкам уважаемый Хайдар и с недоверием смотрел на меня.

— Не за мусор, а за качественные, чистые орешки, — напомнила я. — Помните, как до белого зерна очищать?

— Помню, помню. В горячей воде подержать, оно и облезет, — закивал староста, а потом опять ахнул: — Надо же, целую «рыську»!

Деньги в моей подопечной деревне редкость. Были, конечно, но так, чтобы каждый месяц монетку в заветный кувшинчик положить, это редко кому удавалось. Хозяйство, в основном, вели натуральное. Услугой платили за услугу, совершали обмены — я тебе барашка, а ты мне два мешка кукурузы. Не бедствовали, но и лишнего себе позволить не могли. Коров на всё село не больше десяти — пасти негде. Ровные плодородные участки заняты под поля и огороды, не по горам же бедным животинкам траву щипать. А вот коз на каждом подворье не меньше трёх — этим особый выпас не нужен. Во всех хозяйствах в достатке куры, утки, индюки, гуси — птицу не считает никто, как и яйца.

— Не всё же у вас в деревне растёт и изготавливается. Как в таких случаях выкручиваетесь? — допытывала я у Хайдара.

— Раз в две-три недели к берегу подходит большой парусный баркас купца Перкакиса. Он вдоль берега туда-сюда ходит и торгует с такими же прибрежными селеньями, как наше. Останавливается в селе дня на три-четыре, иной раз и на неделю задерживается. На эти дни к нам и из других деревень люди стараются приехать. Что-то продать, что-то обменять, а у кого деньги есть, то и купить необходимое. Продаём что? — староста почесал висок, — Разное продаём, госпожа. Шерсть, мёд, иногда команда себе барашка покупает. У нас с полей и садов мало чего на продажу остаётся. Самим бы с голоду не помереть до следующего урожая, да скотину сберечь.

Я внимательно слушала уважаемого Хайдара и начинала понимать его реакцию на предложенную мой цену за миндаль. Но и то, как показательно староста прибедняется, тоже видела. Девочка юна, жалостлива, глядишь, расчувствуется и попросит княгиню подати уменьшить. Пусть и не особо обременительны сейчас налоги, но выставить себя перед сельчанами защитником их добра и благополучия лишним не будет.

Ну-ну…

— А скажи мне, уважаемый Хайдар, в деревне есть мельница? Где вы зерно и кукурузу в муку мелете?

— Была раньше. Держал один пришлый. Удобно было, хорошо. Ехать далече не надо, да и к нам из других селений приезжали. Новости узнать, то, сё… Парни приезжали наших девок присмотреть, или отец дочь с собой брал, а тут наш засмотрелся. Веселее жили…

— Так что случилось?

— Ох, госпожа, помер тот человек. И мельница встала. И никто, веришь ли, никто не смог туда зайти. Словно сам шайтан в том месте поселился. Так мы теперича как встарь на ручных жерновках крупы рушим, и муку мелем.

А вот это плохо. Для того, чтобы качественно смолоть миндаль в муку, нужны профессиональные жернова, а не ручные мельнички и частые сита.

— Покажешь, где мельница у вас? — спросила я Хайдара.

Мужчина неохотно поднялся.

— Чегось… покажу, коли надо. Только зря вы это, госпожа затеяли. Нечисть там.

Глава 2

Быстро и самым коротким путём, словно хранитель лабиринта с большим стажем, уважаемый Хайдар провёл нас сквозь путаницу улиц к берегу реки.

Широко распахнутыми глазами смотрела я на стремительный мутный поток, несущийся к морю. Никак не думала, что на полуострове есть такие полноводные реки. Хотя с чем я сравниваю? В прошлой жизни в Крым ездила только летом, когда под жарким южным солнцем многие источники, питающие реки, высыхали. Плюс огороды местных жителей, нуждавшиеся в поливе, потребляли немалое количество воды. Вот и добегал к устью тоненький ручеёк, который рекой назвать было сложно.

— Похоже, в верховьях сильные дожди прошли, — глядя на реку, поскрёб висок староста. — Завтра-послезавтра и до нас ливни доберутся. Надо бы людей предупредить.

Было видно, как не хочется бедолаге идти к месту, где обитают тёмные духи, но бросить меня одну он не мог. Пусть маленькая, но госпожа и хозяйка этих земель.

Я ожидала увидеть мельницу