Мда… Я тоже что-то не верю. Совсем не похожа девчонка на ночную гуляку.

Подхожу ближе к двери, чтобы лучше слышать происходящее.

-Я с девяти до семи каждый день на работе. - Продолжает оправдываться Надежда. - Дочка в садике. Мы успеваем только поужинать, посмотреть мультики и пойти спать.

-И все-таки покажите нам квартиру, - настойчиво требует второй голос. - Давайте начнём с кухни. Посмотрим обстановку, что кушает ребёнок на завтрак. В чем одет…

Возня и голоса удаляются вглубь квартиры.

Мне категорически не нравится происходящее. Дело попахивает тупой подставой. Кажется, Надежда вчера говорила, что с соседкой снизу не ладит. Неужели все так плохо? А главное… какая у бабки причина действовать на столько подло? Сразу через опеку. Без участкового и подговаривания других соседей? Нужно быстренько порешать дела с этим персонажем, пока не пришлось никаким свидетелем выступать.

Прикидываю примерную длину действия трекерного браслета и выхожу из комнаты. Пока надеваю ботинки, всматриваюсь в происходящее на кухне. Женщины на столько увлечены, что меня даже не замечают.

Тётка из опеки выглядит, как классический госслужащий системы - максимально неприятно. Папка в руках, короткая стрижка,  небрежные интонации и абсолютная беспардонность.

-Алкоголь в квартире имеется? - Гнусавит она и заглядывает в навесные ящики.

-Нет, конечно, - отвечает моя соседка. - Зачем он мне?

-А это что? - Довольно тянет инспектор.

Я бы так был доволен, если бы у себя в столе коньяк бочковой нашел.

-Это обычный асептолин для дезинфекции, - отвечает Надежда. - Дети, сами понимаете, постоянно где-то падают.

-И часто у вас ребёнок падает? - С интересом перебивает баба из опеки мою соседку.

«Оооо… капец.» - Усмехаюсь про себя.

Их всех разводить людей в одном месте, видать, учат. Вместе с погонами. Спецкурс.

-Весной и летом - да, - мямлит Надежда. - Зимой - реже, конечно.

-А сколько ребёнку?

-Три с половиной…

-Детка, скажи, - неожиданно наклоняется тётка к мелкой, - а мама тебя бьет?

-Неет, - слышу удивлённое детское.

Дело - хрень. У тетки задача докопаться.

Прихватив с собой на всякий случай комплект ключей, выхожу из квартиры и только начинаю спускаться вниз, как между пролетами замечаю седой старушечий пучок. Подслушиваем, значит…

-Доброе утро… - торжественно здороваюсь и срываюсь вниз за старушкой, которая пытается спрятаться в квартире.

В последний момент умудряюсь подставить ногу. Толкаю дверь и неожиданно узнаю во вредной старухе подругу матери. Я думал, что нет ее уже…

-Елизавета Семёновна?

От удивления осаживаюсь. Нормальная ж была тётка…

Она слеповато щурится.

-А вы кто, молодой человек?

-Не узнаёте? Сын Тамары, что выше этажом жила.

-Ох… Ванечка… - всплескивает она руками. - А ты как здесь? Квартирку то сестра твоя продала.Я одна тут доживаю.

-Не правда, - качаю головой. - Квартира мне принадлежит. Вот заехал опросить соседей, узнать, как жильцы мои? Не мешают ли?

-Да нормальные люди… - теряется женщина и пожимает плечами. Мать и дочь.

-А что же вы тогда, Елизавета Семёновна, на девочек органы опеки натравили? Не стыдно вам?

-Да же не знала, что так серьезно будет, - вдруг начинают трястись у неё губы. - Думала, поругаются-поругаются муж с женою то, да сойдутся. А у меня Мышка захворала.

-Мышка? - Переспрашиваю.- При чем тут мышка?

-Кошка. Старая уже таблеток выписали гору. А я с ней вместе, как на пенсию вышла… Лечить надо.

-Подождите, - перевариваю я информацию дозами, - что значит муж с женой помирятся? Вас кто-то попросил написать заявление в органы опеки за деньги?

-Так женщина, - отвечает Елизавета Семёновна и начинает шмыгать носом, - плакала тут. Как мать, говорила, прошу тебя. Невестка задурила. Нужно в дом вернуть… Я ж на неё милицию вызывала. А она не возвращается. Участковый, поди, думает, что я из ума выжила.

Значит, сожительница моя ещё и замужем. Вот как интересно.

-Так… - шумно втягиваю воздух через нос. - Вы знаете что, Елизавета Семёновна, больше денег ни у кого не берите. С кошкой я вам лично помогу. А то лишат женщину материнских прав. Грех этот на ваши плечи ляжет… С этими контрами не шутят.

-Ой, Господи… - крестится старушка. - Да не подумала ж я. И что делать то теперь? А? Ванюш?

-А вы как в опеку жаловались? - Хмурюсь. - Ходили лично?

-Женщина та, что платила, номер телефона оставляла… Сейчас, где-то вот тут на бумажке был.

-Звоните и говорите, что квартирой ошиблись, - говорю жестко. - Что соседи собаку завели, а вы перепутали.

-Да это ж я совсем дурой старой буду… - качает головой Елизавета Семёновна.

-Это тот самый случай, - говорю с нажимом, - когда лучше так. Чем обижать молодую мать. А деньги на кошку через пару часов занесу. Ну, не буду стоять над душой…

Выхожу из квартиры, закрываю за собой дверь и ещё стою несколько секунд, слушая, звонит куда бабулька или нет.

-Алло… Это Елизавета Семёновна, - раздаётся из квартиры.

Смотрю на часы. Восемь утра! Вот это уровень решения вопросов.

В моей квартире продолжается кухонный допрос.Даже не смешно уже…

-А гости у вас бывают часто? - Мучает мелкую инспектор.

-Вчера дядя приходил, - бесхитростно выдаёт Вера…

-Он к вам раньше не приходил?

-Да перестаньте вы, ей Богу! - Вдруг срывает Надежду. - И уходите отсюда вон! Займитесь действительно неблагополучными семьями. Разве не заметно, что мы нормальные?! Что нам с дочкой хорошо? И мужиков никаких я не приглашаю. Мне принадлежит только половина квартиры, а во вторую ненадолго заехал второй хозяин. Все!

Ай молодца! Я испытываю даже момент гордости за свою сожительницу.

-Собственно, - прокашливаясь, захожу в кухню и начинаю теснить опешившую сотрудницу органа опеки к выходу, - я и есть тот мужчина. Подтверждаю, что музыки не слышал, спал сладко и безмятежно. А вас, уважаемая… как вас там?

-Калерия Владимировна…

-Да да, - даже не пытаюсь я повторить, - если вы сейчас же отсюда не выйдите, будет ждать иск за превышение должностных полномочий и профнепригодность к общению с детьми.

-Да что вы себе позволяете? - Взвивается тётка. - Я действую строго по инструкции и с резолюции начальства!

-Не поддержит вас начальство… просто поверьте.

Всовываю ей в руки сумку и буквально выталкиваю на лестничную площадку.

Возвращаюсь на кухню и застаю свою соседку, обессилено сидящей на табуретке посреди погрома. Вера, пользуясь случаем, наяривает из банки клубничное варенье пальцами.

Последовав ее примеру, облизываю палец и плюхаюсь на табуретку.

-Спасибо вам… - шепчет Надя, полнимая на меня глаза. - Я так растерялась. А она как танк - все вверх дном