Даниил Широков Наблюдатель

Пролог. Разговор в мёртвом городе

Приглушённый свет разливался по трактиру широкой дугой, обрамляя силуэты, скрючившиеся на лавках за столами. Говорили немногие: а большинство из говоривших мужчин и женщин и вовсе перешёптывались. Спокойно, дабы избежать стен, у которых, как известно, есть уши. Они пили, ели, думая каждый о своём. В воздухе витал запах дешёвого пойла, потных тел и крови. Это был обычный трактир, каких, наверно, полным-полно в каждом городе. Проблема, наверное, была в том, что он был единственным в Мортисе.

Скрипели лавки, цокали по деревянному полу каблуки официанток, монотонно заказывали себе ещё и ещё люди. Каждый пил так, словно завтра для него или неё уже не настанет. Вероятно, так оно и было: каждый человек носил при себе оружие. Стальные клинки, кинжалы, палицы, луки с колчанами, полными стрел, копья, алебарды и топоры. Не стесняясь, люди клали вооружение прямо на столы, рядом с тарелками и пустыми кружками. Но никто не обращал на это внимание. Все словно привыкли, что в этом городе по-другому нельзя. Тени от свечей мерцали, двигаясь туда-сюда. Люди, сидевшие на месте, всё равно двигались, либо в такт спокойной мелодии от одинокой скрипки, игравшей в центре зала, либо повинуясь музыке жизни в своей собственной голове. Скрипка играла то медленно, то быстро, периодически заставляя кого-то в зале вздрагивать, стоило мелодии закричать, устремляясь во все стороны.

Ах, Мортис, прекрасный город где-то на западе Золотой Империи. Бывшее государство Аркин, ныне — часть огромных территорий, подконтрольных имперцам. Многие коренные жители Мортиса, сейчас собравшиеся в этом трактире, участвовали в кровавой войне, после которой Аркин перестал существовать. Солдаты, искатели приключений: маги, рейнджеры, мечники, ассасины. Всех их свела нелёгкая в это место, к которому они привязались всей душой. И скоро, следуя древней традиции королевства Аркин, они привяжутся к этой земле и телом.

Навечно.

Одному Богу этого мира известно, как и когда процветающий городок стал местом, куда ссылали осуждённых на смертную казнь. Конечно, можно отследить и предпосылки: постоянные набеги чудовищ, дикие земли, лежащие всего в паре десятков километров к западу, отдалённость от Империи и даже от других её вассалов. Но истинная причина, по которой Мортис медленно вымирал, останется неизвестной. Более того, он вымирал уже больше десяти лет после окончания войны за независимость королевства Аркин. Довольно большой срок для обычного города-крепости.

Верно, этот город окружали неприступные стены. Под ними захватчиков ждал глубочайший ров из нечистот и промышленных отходов — он и сейчас там есть, правда, наполовину высохший и превратившийся в гниющее отвратительное болот, разлившиееся на пару сотен метров перед стенами. Стены те, созданные из камня и укреплённые магией, выдержали многое: от осадных болтов имперских баллист до сокрушающей мощи великанов, что привела с собой Империя. Они не дрогнули, не сломались. Так как же, в итоге, Мортис пал? Всё просто.

Человек сломался прежде, чем сломался город. И без войны здесь было туго: запасы продовольствия постоянно находились на критическом уровне, о свежей, очищенной воде никто и не слышал, а жизнь за городскими стенами была и вовсе невозможной. Деревень в округе нет и не было, поэтому всё, на что жил Мортис, приносилось в него охотниками, вышедшими из бывших искателей приключений. Сокровищниц или подземелий тут тоже давным-давно не было, поэтому пустившееся когда-то в далёкий путь до города на краю обжитых земель люди осели в нём, слегка переквалифицировавшись. Воду получали, очищая ту, что приносили с болот, при помощи заклинаний. Маги, наверно, единственные, кому в Мортисе жилось относительно неплохо, но и у них хватало забот.

Но не будем долго расписывать то, как город стал тем, чем стал.

Вернёмся в трактир. Время позднее, но из него по прежнему не уходят люди. Все сидят, пьют, шепчутся. Играет всё та же скрипка, но тихо, осторожно, будто боясь потревожить изрядно набравшихся авантюристов, воинов и магов. Кто-то из них, не стесняясь, стянул свой капюшон, обнажив острое эльфийское ухо. В любом другом городе Империи этот самоуверенный остроухий уже получил бы парочку невежливых предложений отправиться в далёкое пешее на своём гузне. В Мортисе всем было плевать, какое у тебя происхождение. Вслед за эльфом свой крупный головной убор стянул и зеленокожий, сверкнув крупным клыком, который не помещался в его рту, даже когда тот был закрыт. Потихоньку, шорох за шорохом, стали обнажать свои лица и остальные. В углу изрядно напилась одним пивом троица эльфов с седыми волосами, где-то совсем рядом со скрипкой расселся отряд крепко сложенных гномов с заплетёнными во множество чёрных кос бородами, а за столом напротив восседали могучие воины орков с крупными шрамами, украшавшими их расслабленные лица.

И в дальнем углу, хрустя закусками, сидело два человека. Одни из многих здесь; впрочем, ни одна раса не имела численного превосходства в контексте присутствовавших в трактире. Первый с упоением читал какой-то магический трактат, периодически проливая на него пиво, которое пил, не отрываясь от литературы. Его плащ был замызган свежей и уже застывшей кровью, что, впрочем, не удивляло никого в Мортисе. Из-под плаща торчал ворот белой рубашки, а поверх её блестели серебром циферблата карманные часы. У первого человека было простое, незамысловатое лицо, в чём-то даже простодушное. И, конечно, короткие тёмные волосы, чуть покрытые дорожной пылью и грязью. Надо признать, сколь разительно простой до тошноты элементарной для Мортиса не была его внешность, то, что по-настоящему отличало его от остальных — это глаза.

Карие, яркие, блестящие. Острый взгляд, совершенно не затуманенный алкоголем. Этому мужчине с лёгкостью можно было дать хоть двадцать, хоть тридцать лет. Его товарищ на лавке напротив, наоборот, отличался везде, где только мог.

Во-первых, это была женщина. Человеческая женщина, что было редкостью для Мортиса. Обычно все такие сидят по домам, ожидая своих мужчин, в редких случаях — отдыхают в гостиницах, но никак не ходят по трактирам. У неё были длинные белые волосы, заплетённые в один конский хвост. Дорожный плащ её, в противоположность спутнику, был абсолютно чистым — разве что слегка покрытым пылью. Во-вторых, её, как и первого человека, отличали глаза. Но куда больше, чем его. Они были алыми, слегка горевшими во тенях — верный признак сильного родства с магией. Её небольшое и слегка вытянутое лицо сохраняло нейтральное выражение, хотя взгляд уже долгое