худосочный кареглазый брюнет, она маленькая красноглазая пухляшка. Черноволосая и бледная, как будто неживая. Если бы я собственными ушами не слышала её оглушительный визгливый голос и экспрессивные обзывалки, решила бы, что она вылезла из могилы. Специально, чтобы пощекотать нервы худосочному мужику.

Болты — арбалеты! Да у неё ещё и клыки! Вон как ими лязгнула сейчас. Брюнет еле нос свой длинный успел отдёрнуть и сбросить скандалистку с колен, на которые та забралась.

Ох, зря я, наверное, так близко стою! Как бы не попасть под раздачу!

Я сделала несколько мягких шагов назад и прикрылась мухобойкой. С ней, родимой, поспокойнее будет. Она, если что, и за оружие сойдёт.

— Вали отсюда, кровососка! — вопил брюнет, сбрасывая супружницу на пол. — Скажи спасибо, что живой оставляю!

— Ой, ну спасибо, благодетель! — противным голосом пропела пухляшка, с трудом поднимаясь с каменного пола. Отряхнула платье, длинное и несовременное, демонстративно потёрла ушибленный зад, отодвинулась от кресла, в котором восседал злобно сверкающий глазами мужичок, и уверенно заявила: — Ещё увидимся, сладкий! До скорой встречи!

Сделав это многообещающее заявление, клыкастая дамочка продолжать дебаты не пожелала. Сделав резкий взмах руками, красноокая грянулась об пол, а на её месте тотчас появилась небольшая упитанная летучая мышь!

Честное слово, не вру! Была женщина — стала мышка! В жизни такого не видела. Вот это фокус так фокус. Я застыла столбом, наблюдая полёт бывшей дамочки в сторону окна.

Надо признать, красиво летит, ритмично взмахивая перепончатыми крыльями, сложив солдатиком маленькие лапки, гордо отклячив крохотный хвостик.

Я тоже решила покинуть помещение, пока меня не засекли. Чувствовала всем своим немаленьким существом, что с этим мужиком и дамочкой-мышью лучше не связываться. Но когда я уже начала активно пятиться к двери, случилось оно — то самое непредвиденное, что резко изменило мои планы на жизнь, да и саму жизнь тоже.

ЖЖЖЖ…

Снова ненавистный звук! Громкое мерзкое жужжание зазвучало непозволительно близко. Настолько рядом, что я обалдела. Враг подкрался незаметно и смеётся надо мной — поняла я. И хоть видеть его не могу, но слышу отлично. Издевательское жу-жу-жу находится где-то… прямо… ну, конечно! У меня в волосах!

Я издала боевой клич и включила электромухобойку. Бить себя по голове, разумеется, не стала, но волосами встряхнула и головой замотала активно. Даже попрыгала немножко, чтобы выгнать насекомое из укрытия.

Зачем оно спряталось под моими прядями, было неясно, но очень противно. Сейчас достану и надругаюсь над ехидной, чтоб неповадно было.

Но когда маленькая вредина с протестующим ж-жу вывалилась из моих волос, она со скоростью пули рванула не к мухобойке, а в сторону сидящего в кресле брюнета.

А тот уже нас заметил!

Вот как пялится на несущуюся на него меня и моего членистоногого противника. Хотя мной он точно интересуется больше. Я вижу его выпученные карие глаза и открытый в изумлении рот, но остановиться уже не успеваю.

Муха, победно жужанув в последний раз, камнем падает мужику в руки и мгновенно превращается в маленькую белобрысую девчонку.

Что за фигня? Опять фокус!

Осознать превращение я ещё успеваю, а остановить занесённую для удара руку, нет. Правда, в самый последний момент я всё же слегка смещаю мухобойку, и удар приходится не по ребёнку.

Хлоп!

Ааа! — слышится страшный короткий крик.

И тишина.… Какое облегчение!

Глава 2

— Извините, дяденька, я больше не буду! — проблеяла я, наблюдая, как невезучий брюнет кривится от боли. Растерялась немного, никогда ещё не налетала с мухобойкой на незнакомых людей.

Знаю, что рука у меня тяжёлая, тренированная. А когда в ней мухобойка — вообще, молот может скромно полежать в сторонке.

Хорошо я приложила мужика, от души. Жаль, что он не муха. От такого удара от неё бы уже точно мокрое место осталось. А этот ничего — живой. Только нос слегка в сторону съехал да глаз дёргается. Но глаз — это не я. Это просто от нервов. Пройдёт.

Я стояла перед высоким креслом, в котором сидел отмухобоенный мной брюнет, и покаянно сокрушалась.

Да, согласна. Нехорошо получилось. Понимаю. Признаю.

Но я не виновата! Это всё муха противная. Вернее, малолетняя фокусница, что искусно притворялась насекомым, а оказалась… кстати, кем оказалась-то? С виду ребёнок как ребёнок. Малышка лет пяти — шести. Очаровательные светлые кудряшки, огромные бирюзовые глаза, здоровые розовые щёчки. Милашка! Девчушка жалась к брюнету, а улыбалась лично мне. С симпатией и восхищением.

А брюнет не улыбался. Не до того ему было. Он устранял моё нечаянное членовредительство.

Свёл чёрные глазки в кучку, ухватил себя за нос, покрутил им вправо-влево, вверх-вниз. Нос скрипел и сопротивлялся, но противостоять упорству хозяина не смог — вернулся на положенное место как миленький.

Покоритель собственного носа самодовольно ухмыльнулся и приосанился, но красавцем от этого не стал. Что с кривым, что с прямым носом до мистера Вселенная ему ой как далеко!

Широкоплечий, коротконогий и косолапый, от силы метр семьдесят ростом. А может, и меньше. Пока сидит, не понять. Худое скуластое лицо, испорченное налётом порочности и злым выражением глаз. Не улучшили ситуацию ни пластинчатые доспехи из воронёной стали, ни тяжёлый плащ в пол из мохнатой шкуры.

Прямо скажем, так себе мужичонка.

Ой! Что это я? Нельзя судить о людях по их внешности!

Некрасивый, невзрачный, немодный — это неважно! Зато человек, должно быть, хороший.

— Ты кто такая? — злобно рявкнул хороший человек, поворачивая выправленный нос в мою сторону. — Откуда взялась? Как попала в мой тронный зал? На кого шпионишь? Отвечать! Быстро!

Я невольно попятилась, и ответила чисто машинально:

— Дарья Мухина я. А чего сразу шпионка? Я ещё учусь! На третьем курсе «Санкт-Петербургского института физкультуры и спорта». А вы сами кто будете?

Мужчина заметно удивился. Чёрные брови встали домиком, в карих глазах застыл вопрос. Слова его подтвердили мою догадку:

— Это что ещё за тарабарщина! Кроме имени ничего не разобрал. Ты откуда взялась, леди Дарья Мухина, в нашем королевстве?

— Да ни откуда я не взялась! — возмутилась я. — Я прямо тут живу, за соседней стенкой.

А чего он обзывается? То в шпионки меня записал, то в какие-то леди.

Ох, не рады мне здесь, как я погляжу. Совсем не рады. Только я ведь тоже в гости не набивалась. Сейчас объясню всё спокойненько и отправлюсь домой.

— Если