Annotation

Раны заживают очень долго. Раны душевные — ещё дольше.

Став Героем, Джон думал, что больше никого не потеряет. Дальнейшие события вынудили его кардинально изменить своё мнение.

Теперь, вернувшись к привычной роли Хранителя, он хочет отомстить. Вернуть тех, кто ушёл. Будет ли это так просто? Сможет ли он справится с ненавистью, сохранив самого себя?

История о приключении бывшего защитника баланса близится к своему концу.

Даниил Широков

Пролог

Глава первая. Стеклянный Замок

Глава вторая. Прощание

Глава третья. Город в горе

Глава четвёртая. Падение рыцаря

Глава пятая. Вопрос силы

Глава шестая. Придите же, как есть!

Глава седьмая. Счастливый конец

Глава восьмая. Легенда

Глава девятая. Сколько-сколько?!

Глава десятая. Правда жизни

Глава одиннадцатая. Дорога не ждёт

Глава двенадцатая. Шторм, что приближается

Глава тринадцатая. Мировые похороны

Глава четырнадцатая. Вновь — домой

Глава пятнадцатая. Любой ценой

Глава шестнадцатая. Ядерная зима

Глава семнадцатая. Антиутопия, бессмысленная и беспощадная

Глава восемнадцатая. Надежда

Глава девятнадцатая. Привет, инопланетянин

Глава двадцатая. Потерянный Рай

Глава двадцать первая. Обмани меня

Глава двадцать вторая. Изнутри

Глава двадцать третья. Четвёртый

Глава двадцать четвёртая. Настоящая сказка

Глава двадцать пятая. Становление Человека

Эпилог

Даниил Широков

Становление Человека

* * *

Пролог

Я искренне завидую смертным. Не только из-за их короткой жизни, яркости чувств и эмоций и прочих элементарных радостей, недоступных высшим существам. Зависть моя не белая и не чёрная, она — серая. Люди способны выживать под гнётом душевных терзаний. Не сдаваться, адаптироваться, привыкать. В этом их сила, и в этом источник зависти. Я так не мог. Никогда не мог, сколько себя помню. Всегда хотелось действовать, отвечать на удары судьбы ударом кулака. Не терпеть. Не сдерживаться.

Когда погибла Немезида… Ликан, Анна, Мана, Армагеддон… Что-то во мне сломалось. Нет, волевой стержень, благодаря которому мир вернул мне полноправные статус и силу Хранителя, остался на месте. Нечто иное, непонятное и неосязаемое от слова совсем. С тихим переливчатым звоном я лишился важного звена, пожелавшего остаться неизвестным. В чём оно заключалось? Как и сказал, не знаю. Но без него вся жизнь окрасилась в единый тон — серый. Цвет бездны, в которой теперь находилась и вся планета.

Я так много говорил вам о смысле жизни, о важности пути, о судьбе, какой-никакой. А в итоге сам оказался по уши в такой густой грязи… М-да. Не будьте мной. Используйте те минуты, что есть у вас сейчас, чтобы провести время с близкими. Иначе вы станете молить всех богов о смерти. Ибо когда дорогие люди уходят, они оставляют зияющие прорехи в вашей душе. А уж если вы не сумели проститься с ними по-человечески… Что ж, могу только пожелать удачи.

Если бы не гибель дорогих товарищей… Может, всё повернулось бы иначе. Жизнь — капризная стерва. Камень, брошенный в Асцаин, может вызвать песчаную бурю где-нибудь в далёкой южной части торгового союза. Этот эффект называют эффектом бабочки. Смерть это двигатель, небольшое относительно всей системы явление, так или иначе вмешивающееся в неё. Но именно она, как и взмах крыла бабочки, способно внести хаос во все дальнейшие события.

Если вам не интересны мои терзания и нытьё, то перелистните на следующую главу этой истории. Потому что кроме терзаний и нытья здесь, и именно здесь, не будет ничего.

Отчуждение. Злость. Презрение. Те чувства, что пробрались в закрома ко мне. Жертва, принесённая высшими существами, не должна была унести… Их. Всех. Не знаю, как правильно объяснить. Я! Я, чёрт подери, должен был умереть! Говорил тогда, скажу и вновь. Именно на мне был долг — забрать с собой врага, не дать ему навредить дорогим и любимым. Так было в романах, в серьёзных романах, где герой — это Герой. А я — Хранитель, за что буду вечно страдать вплоть до конца невероятно долгой жизни. Умей терять, чтобы защищать. Принимать боль как должное. Боль, да. Именно её.

Сколько бы лет ни прошло, период после первой битвы с Судьями я буду помнить очень хорошо. Гнев, охвативший всё естество, упрямо пытался поглотить уставшую душу Палача. Хранитель или нет, я всё ещё прекрасно понимал, что одной ненавистью ничего не решить. Вновь, второй раз за одиннадцать тысяч лет, я загорелся желанием отомстить. Но уже не за себя, не за ужасные деяния, что превратили призванного зашуганного мальчишку в монстра, а за гибель друзей и любимой. Те, что отняли их у меня, должны страдать, думал я. На деле, в общем-то, всё вышло именно так. Но об этом чуть позже.

Чем дольше живёшь, тем стремительней размываются границы между добром и злом. Постепенно ты забываешься, и через мгновение уже не можешь увидеть, что там, впереди: плохое ли, хорошее ли. А в гневе любое суждение обречено на провал. Поэтому в первую очередь я привёл в порядок эмоции. Посмотрел на ситуацию и обстоятельства, в которых оказался, с высоты птичьего полёта. Его ещё называют взглядом стороннего наблюдателя. Бездна была временным союзником, и каждый член её своеобразной аристократии вёл свою собственную игру. Энди, например, постоянно убеждал меня бросить должность Хранителя. Исполнительница Желаний наоборот, просила остаться и защищать этот мир.

Из их слов стало ясно, что у ребят сложилось своё мнение о короле и королеве бездны. Враг моего врага — мой друг, да? Лишь время было способно показать, так ли обстоит всё на самом деле. И я очень хотел увидеть, что же оно принесёт в итоге.

О, и оно принесло. Оно, как я и сказал, показало. Кто был хорошим, кто плохим, кто — никаким. Жестоким, но справедливым. Добрым, но подлым. Честным, но ужасным. Кто другом, а кто — врагом.

Но об этом не сейчас. Я рассказываю о своих терзаниях не ради вашего сочувствия, и даже не ради морали, которую пытаюсь пронести красной нитью через всё повествование. Я