заревновала, увидев, что ее, как она считала, Альбус, занимается тобой.

— Что значит «заревновала»? — удивилась Гермиона, у которой понятия «любовь» и «Маккошка» вместе в голове не уживались.

— Она любила Дамблдора в той твоей другой жизни, — хмыкнул мсье Франц. — Точнее он, желая получить абсолютно послушную ему девочку, провел с ней ритуал, уничтоженный вашими крыльями. Но вот причина того, что Минерва хотела убить тебя, именно в этом.

— Ой, фу… — высказался Гарри. — Любимая, давай не будем в Британию возвращаться?

— Да уже сама не хочу, — покачала головой девушка. — Здесь у нас школа, Мира подрастает, скоро сама в школу пойдет…

Гермиона и Гарри решили в Британию не возвращаться, особенно когда узнали, что ими просто играли. Для Гарри это было определяющим — не судьба, не злой рок, а воля мага раз за разом убивала любимую. Вот только теперь юноше было интересно, кто и зачем раз за разом возвращал его обратно… И, как оказалось, Гермиону тоже? Мсье Франц не знал ответа на этот вопрос.

Стремительно проходили годы, Мира пошла в школу. Яркая, очень красивая и очень добрая девочка радовала окружающих, даря улыбки. И вот однажды, отдыхая с родителями где-то на побережье, Мира пришла к маме и папе. Она посмотрела в глаза обоим, внимательно посмотревшим на нее.

— Что случилось, доченька? — поинтересовалась Гермиона.

— Меня попросили вам сказать, — ответила Мира, сейчас больше похожая на мисс Лавгуд из той, другой жизни. — Вы возвращались обратно, потому что истинная любовь давала вам шанс раз за разом. Гарри полюбил Гермиону на первом курсе, только не понимал этого.

— А я? — удивилась девушка.

— А ты — на четвертом, — улыбнулась дочь. — Когда у него осталась только ты во всем мире, понимаешь?

— А ты? — тихо спросил Гарри, прижимая к себе Миру.

— А меня попросили сказать, потому что я дитя любви, — хихикнул ребенок. — А потом я все забуду и опять буду лапочкой, потому что вы стали крылатыми.

Логика была не очень понятна, но Гермиона поняла основное — кому-то было очень нужно, чтобы были счастливы именно они двое. А вот зачем это было нужно, девушка узнала гораздо позднее, когда прошли годы. Но вот пока… Пока они взрослели и были счастливы. Навсегда.

***

Этого юношу первым заметил Гарри. От молодого человека лет шестнадцати-семнадцати веяло таким горем, что Поттер просто не мог пройти мимо. Вслед за ним затормозила и о чем-то размышлявшая Гермиона. Девушка вопросительно посмотрела на любимого, кивнувшего ей в сторону подростка. Гермиона вздохнула и медленно подошла к юноше.

— Привет, — произнесла она, — что у тебя случилось?

— Какое тебе дело… — незнакомец с тоской в глазах посмотрел на миссис Поттер. Этот взгляд Гермиона знала, так на нее-прошлую смотрел Гарри когда-то совсем в другой жизни. Будто звоночек прозвенел в голове женщины.

— Отказала или поссорились? — сразу же спросила Гермиона, чуть шевельнув своими, невидимыми пока, крыльями.

— Не нужен я ей, она успешная, а я… — вздохнул парень. — Я никто.

— Пойдем-ка, — уверенно проговорил Гарри, поднимая тоскующего со скамейки.

Покорно идя за Поттерами, юноша не понимал, почему он так делает. Они дошли до высокого красивого дома, из открытого окна которого доносился какой-то очень отчаянный плач. Крылья Поттеров раскрылись, с помощью чар они поднялись сами и подняли и юношу, влетая через окно в богато обставленную комнату, на кровати в которой рыдала красивая девушка. Сквозь слезы до троих донеслось:

— Зачем мне… деньги… Зачем, если не будет… — она не видела влетевших. Крылья затрепетали, будто на ветру.

— Диана… — прошептал юноша и плач стих. Девушка, будто не веря подняла голову, Гарри едва успел наложить на себя и Гермиону чары невидимости, но, казалось, только что рыдавшая вообще никого не воспринимает, кроме юноши. В ее глазах светилась любовь.

— Как ты посмел уйти! — закричала юное создание, бросаясь к только что страдавшему юноше. Он будто нехотя обнял ее, и вокруг них сомкнулись крылья Поттеров.

— Чары… — прокомментировала Гермиона, оценивая силу вспышки. — Как есть чары.

Уходя прочь от этого дома, миссис Поттер была задумчивой. Два соединившихся сердца — ведьма и сквиб — теперь были защищены от магии, но сама суть произошедшего заставила обоих задуматься.

— Может быть, это наше предназначение теперь — спасать любовь? — поинтересовалась Гермиона.

— Ангелы любви… — ответил ей шепотом Гарри. — Интересно, но как мы узнаем?

— Вас будет вести Судьба, — проговорил смутно знакомый голос.

Гермиона подняла голову, чтобы увидеть женщину в белом. Что-то ей напоминал образ той, что стояла напротив них. Женщина улыбнулась и тут миссис Поттер узнала ее.

— Миссис Лавгуд? — пораженно спросила Гермиона. — А как вы…

— Меня нельзя убить, — невпопад ответила Пандора. — Поэтому случилось именно то, что случилось. Но вы одни из Хранителей этого мира. Нет, — она подняла руку, останавливая желавшего что-то сказать Гарри. — Вас никто не принуждает, но сможете ли вы поступать иначе? Сможете ли пройти мимо искреннего страдания, не помочь настоящей любви?

— Вы правы… — подумав, ответила Гермиона.

В конце концов, их действительно никто не принуждал, но Пандора была права — буквально слившиеся душами Поттеры действительно стали ангелами, защищая своими крыльями любовь этого мира. Возможно, они успевали не везде, да и не каждую любовь требовалось спасти, но для многих эти двое — кудрявая кареглазая женщина и мужчина с необыкновенными зелеными глазами, стали спасением и надеждой. Многие смогли отринуть сомнения, неуверенность и объясниться, обретая свое счастье. И гремела над миром песнь победившей любви, самой волшебной силы в Мироздании. Силы, одновременно более чудесной и более ужасной, чем смерть, чем человеческий разум, чем силы природы…