укачивало, и он заснул на коленях мамы, которая и дальше предавалась своим размышлениям.

В самолёте мальчик уже не спал, а глядел в окно, наблюдая за облаками. «Что за мальчик! » – думала Каролина, надевая маску для сна: «Не ребёнок, а золото. Сам себе играет, потихоньку читает. Не достаёт криками, бегом и драками с детьми. С другим ребёнком я бы точно не справилась. Папу жалеет. Эх, Филипп, вырастешь, и всё поймёшь».

Женщина заснула, а мальчик всё также смотрел в окно.

Глава 2

Уже пятый день Филипп гулял по Афинам за руку с мамой и её новым знакомым Ариестидесом – высоким мужчиной с кучерявыми тёмными волосами и идеальными белыми зубами. Смуглая кожа придавала ещё большую белизну зубам. Сам же Ариестидес будто гордился своими волосами, зубами и кожей, что носил исключительно белую рубашку и белые брюки, будто хотел таким образом показать: «Посмотри, какая у меня смуглая кожа! Какие волосы! А зубы! Дай я покажу!» Чтобы ещё больше показать свои и без того великолепные зубы, он всегда улыбался, очаровывая Каролину своими ямочками.

Филиппу Ариестидес не понравился, он даже не понимал почему: то, что мама общалась с этим мужчиной лучше, нежели с его отцом; то, что этот мужчина намного моложе мамы; или ему не нравилась эта вечная жизнерадостная улыбка, в противоположность вечно серьёзному отцу; или то, что Филипп совершенно не понимал речь грека?

Женщина же, напротив, будто расцвела: она стремительно купила в Афинах парочку платьев и гуляла исключительно в них. Свои волосы на эту прогулку она украсила одной из лилий из букета – вчерашним знаком внимания от Ариестидеса. Мальчику это не нравилось, поскольку он понимал, глядя на родителей своих сверстников, что мама намного старше их, однако всяческим образом отрицает этого. Обилие красок ей не шло, а в Афинах она превратилась в настоящего клоуна, из-за чего мальчику было немножко стыдно за свою мать.

Сейчас они втроём завтракали в одном из афинских кафе. Филипп неохотно ковырял вилкой не совсем греческий завтрак – липкий густой пудинг, а его мама была поглощена беседой с греком на том самом непонятном языке и громко смеялась.

Чересчур резко Каролина повернулась к сыну и сказала: «Ариестидес предложил нам побывать в одном очень интересном месте. Тебе понравится. Только надо отправляться сейчас, иначе потом там будет много туристов. Отсюда час езды. Нас подвезут на машине. Ты как на это смотришь?»

Филипп пожал плечами, дав понять, что идея его не впечатлила. Каролина прищурила глаза и продолжила говорить вкрадчивым голосом: «Там есть храм Посейдона и Афины. А ещё там царь Эгей упал с горя в море, когда его сын Тесей забыл поменять паруса. Помнишь этот миф?»

Филипп округлил глаза, улыбнулся и удовлетворённо кивнул – мифы Древней Греции он буквально впитал с молоком матери. Сколько мифов мама читала ему на ночь! С какой жадностью он поглощал каждое слово! Что же на этот раз случится с богами? Какой ещё бог родится от Зевса и земной девушки?

Самым любимым античным богом Филиппа был Аид – бог подземного царства мёртвых. Жить в тишине и одиночестве – это же так здорово! А бесплодные тени, души, призраки? Звучит-то как! Но и против других богов Филипп ничего плохого не имел, потому идея посетить храм Посейдона и Афины была весьма заманчива.

Как Каролина и обещала, Ариестидес привёз их за час до мыса Сунион, однако Филиппа тут постигло разочарование: он думал, что Ариестидес только довезёт их до этого места и оставит их наедине, но тот почему-то никуда не торопился и крутился возле Каролины.

Храм Посейдона остался Филиппом незамеченным – он полностью погрузился в свою обиду. Опять Филипп был наедине с собой, а мама всё так же ворковала с греком. Наконец заметив понурое лицо сына, Каролина предложила в шутку найти песчинку и положить её в пустую ракушку, а затем кинуть в море, чтобы со временем песчинка превратилась в жемчужину. Филипп разинул рот от удивления и, спросив несколько раз правда ли это, попросил у мамы спуститься на пляж и найти самую красивую песчинку и самую красивую ракушку, чтобы вырастить для мамы самую красивую жемчужину.

Мальчик быстро поделился своей идеей: он вернётся сюда, когда вырастет, найдёт ракушку уже с жемчужиной и подарит своей маме. Он спрячет сейчас ракушку за камнями так, чтобы море не унесло его будущее сокровище вглубь, а Посейдон проследит за ракушкой. На вопрос матери о том, почему Посейдон будет следить за ракушкой, мальчик сказал, что сейчас он найдёт красивый камушек и принесёт в храм Посейдона в дар за их общее дело.

Каролина посмеялась, обняла сына и чмокнула его в щеку. После этого, Филипп победоносно поглядел на Ариестидеса, предполагая, что грек никогда не додумается до такого идеального плана и не сможет подарить маме такой подарок, а значит она поймёт, что он её недостоин.

Каролина не обратила внимание на взгляд сына, брошенный на её курортного любовника, что разрешила мальчику найти камушек для Посейдона с условием, что он будет поблизости, желая побыть подольше наедине с Ариестидесом и хоть чем-то увлечь её маленького человека.

К сожалению, на пляже часто попадались большие камни, а среди маленьких Филипп не мог найти достаточно красивого камушка. Неожиданно, неподалёку от себя он услышал лай. Покружив вокруг себя, Филипп обнаружил сзади стоящую чёрную длинноногую собаку, которая подавала голос и виляла хвостом.

Мальчик пришёл в восторг от находки и протянул руку с намерением погладить пса, тот же был совсем не против. Плохое настроение Филиппа в связи с появлением неприятного друга у мамы окончательно улетучилось, и, вследствие поднятого настроения, вкусы его смягчились: тем самым он быстро нашёл достаточно красивый, на его взгляд, маленький камушек для Посейдона.

Глава 3

Филипп подбежал к маме и греку, которые уже успели примоститься на валун:

–Мам, мам! Посмотри кого я нашёл! – мальчик указал на бегущую за ним вслед собаку. – Можно мы его оставим себе?

Каролина удивлённо посмотрела сначала на Филиппа, затем на собаку, а потом на Ариестидеса. Спустя небольшую паузу женщина заговорила с греком. Мужчина лукаво поглядывал на Филиппа. Мальчик дожидался ответа – его сердце так сильно билось в груди, что его стук отдавался в уши. Каролина повернула голову в сторону сына и ответила:

– Человек мой, мы не можем взять его с собой. Нас просто не пустят в самолёт с