гарнизон самих науа, после чего казнить ещё и так разгневавших их жрецов. Ну и, конечно, привести Тулум под власть испанской короны. Он, по их мнению, должен был стать первым форпостом тут, на Юкатане. И не абы каким, а уже в достаточной мере защищённым, чтобы как минимум продержаться до прибытия подкреплений с Кубы и Эспаньолы. Закрепившись же…

Таковы были планы, но воплотить их у капитана и его сторонников не вышло. Просто не дали, непонятным образом оказавшись готовыми и перехватив выдвинувшихся сторонников чуть ли не сразу. После такого оставалось лишь прорываться из города и спешить обратно, к месту, где должны были ждать корабли. Сам Гарсия Верди? Был не то убит, не то просто ранен и пленён. Диего де Куэльяр не имел ни малейшего представления, да и печалиться по поводу этого человека особенно не хотел. Именно он стал причиной потери большей части отряда, серьёзного поражения, а ещё того, что теперь разговор с представителями империи Теночк будет куда сложнее. Разумеется, если Их Величества решат вести политику мира, а не войны.

Меньше часа потребовалось, чтобы выйти, наконец, к берегу, к месту, где оставшихся в живых ждали спущенные с кораблей лодки. Оставалось совсем немного — погрузиться и отплыть, покинув до поры эту опасную землю с сильными противниками. Совсем немного вроде бы, но вместе с тем… Оказалось, что здешние хозяева совершенно не хотели отпускать гостей без прощальных напутствий. Понимая же силу огнестрельного оружия, особенно пушек, отнюдь не рвались в обычную атаку. А вот обстрел из луков и арбалетов, прикрываясь деревьями и густым кустарником — это они явно умели. Потому и показывали действенность подобного подхода, снова и снова уменьшая число испанцев.

При таких горячих проводах сложно было как-то ответить. Разве что с кораблей грохотали орудия, посылая бомбы в места на берегу, показавшиеся наиболее подозрительными. Те закономерно взрывались, время от времени находя свою цель, однако воины науа не собирались сколь-либо большими группами, рассеявшись, делая обстрел слабоэффективным. И всё же, всё же. Именно из-за обстрела с кораблей индейцы не рисковали показаться на берегу в достаточном количестве. Вот и последние шлюпки отвалили от берега, а гребцы налегали на вёсла, прикрытые от летящих индейских стрел и болтов щитами. Хоть короткое, но очень близкое знакомство испанцев с науа заставило как тех, так и других с уважением относиться к силе друг друга. Первое столкновение, а сколько их ещё будет? Тут Диего де Куэльяру пока нечего было ответить.

Добыча? На сей раз ни золота, ни иных явных ценностей. Зато имелись пленники, которых они непременно разговорят. Знания о притаившейся в Новом Свете могущественной империи — пускай чуждой, страшной, но вместе с тем развитой. Во многом не уступающей что Испании, что Франции, что… Нет, вот Медитерранской империи под властью Борджиа империя Теночк всё равно уступала. И дело тут не только в новейших орудиях, воинских умениях и этих кораблях, что способны были двигаться без использования весёл и силы ветра. Скорее уж в искреннем желании рода, в кратчайший срок поднявшегося от не самых значимых валенсийских аристократов сперва до прочного положения при Святом Престоле, затем получившего тройную тиару понтифика, а затем корону. Несколько корон, что в итоге стали империей, к тому же столь влиятельной, что этого уже не отбросить в сторону и не позабыть.

Новый Свет их и без того интересовал, а уж теперь… На то он и Новый, чтобы привлекать к себе тех, кому и целого мира мало.

Глава 1

1503 г, сентябрь, Рим.

Пять лет прошло с того момента, как Итальянское королевство, вобрав в себя не только большую часть италийских земель, но ещё Сербию, Египет и Константинополь с окрестностями по обе стороны проливов, трансформировалось в Медитерранскую империю. Понимаю, что название так себе, зато вполне чётко отражающее расположение земель этой самой империи. По факту, Средиземное море в немалой степени стало «личной ванной Борджиа». Не в плане, что там не играли свою роль флоты иных стран, вовсе нет. Но вот ключевое значение имел именно наш флот, а желающих оспаривать подобную максиму как-то, хм, не находилось.

Казалось бы, по историческим меркам прошедшие годы совсем невеликий срок, однако так могло показаться лишь на первый и не шибко сведущий взгляд. Время календарное и с точки зрения истории — это несколько отличные друг от друга понятия. И вообще, неизвестная тут пока теория относительности, она как бы тоже намекает, что не всё так просто, как некоторые хотели бы считать.

Взятие Иерусалима, падение Стамбула-Константинополя и бегство османского султана Баязида II в азиатскую часть Османской империи — теперь уже, если честно, маловразумительного огрызка — крах большей части его сыновей, ранее питавших определённого рода иллюзии касаемо собственного будущего. Вот они, основы, которые стали ключевыми. Для чего? Естественно, создания империи, что стала не исторической случайностью, не результатом чисто силовых действий, а исторической закономерностью в резко меняющихся условиях. Рим по факту оказался не только олицетворением двух успешных Крестовых походов и сокрушения двух наиболее мощных мусульманских государств, но ещё и олицетворением новой силы европейских государств, направленной на явное и открытое доминирование над остальными частями света. И базировалось оно не на абстрактной вере, а на вполне реальной общности крови и духа — того самого, что ни одна вера как таковая сама по себе обеспечить в принципе не сможет. Особенно та, для которой в принципе нет разницы относительно того, кто является её адептами того или иного уровня. Строки «нет ни эллина, ни иудея» окончательно были выброшены Римом на обочину истории, за компанию с миссионерством. Хорошо выброшены, далеко, с соответствующим размахом перед броском, чтоб ни одна падла потом не ухитрилась заново эту пакость подобрать.

Туда же отправились церковные ограничения с целибатом как основой, понятие инквизиции как таковое, про гуано вроде индульгенций и говорить не приходится. Вся вышеупомянутая зараза покамест имела место быть, но исключительно в зоне влияния Авиньонского Святого Престола. Отколовшиеся от Рима во главе с Авиньонским Папой Юлием II, в девичестве Джулиано делла Ровере, пыжились, важно завывали, стремясь привлечь к себе внимание новых верующих и сохранить старых, однако… Однако, Авиньон скорее прозябал, нежели процветал, несмотря на титанические усилия короля Франции и частично императора Священной Римской империи Максимилиана. Не в последнюю очередь потому, что из-под Авиньона мы