нет. – Парень чихнул и показал на заваленную до потолка лоджию. – Столько барахла… Вам что-нибудь нужно, на память? Старик завещал все институту, и квартиру тоже. Обидно, учитывая, как с ним обошлись… Он ведь профессором вполне мог стать или академиком. Ну, в то время там свои были порядки… Вы проходите, осмотритесь. Я пока чайник поставлю.
В детстве Денис всего раз ходил с отцом в поход. Давно, он еще пацаном был, вот точно так же пробирались по узкому проходу среди скал. Ден слышал дыхание отца, видел его пожелтевшую от солнца панаму над набитым рюкзаком. И старался ступать след в след, касаясь ладонями шершавых стен, изрезанных глубокими морщинами. Назад оглядываться было страшно: казалось, что тогда неведомое чудище ухватит и утащит его в свою берлогу. А наверху, далеко-далеко, тянулась извилистая полоска света – единственное, что давало возможность еще как-то дышать в этом тесном каменном мешке.
Представь, что мы в животе у дракона, сынок, – учил отец гораздо позже, когда они устраивали привал у костра. – Да, там темно, сыро и вонища жуткая. Зато, когда выберешься… Помнишь поговорку: даже если тебя съели, есть как минимум два выхода…
– Да, совсем забыл! – донесся до него голос очкарика. Парень протянул ему запечатанный конверт. – Похоже, Семен Семеныч вам хотел отдать, но не успел.
Денису лично в руки, значилось на бумаге. Судя по весу, опять книга. Надорвав пакет, Денис наугад раскрыл пожелтевшие страницы. В глазах зарябило от мелкого шрифта, на пол выпал листок бумаги, исписанный крупным старческим почерком:
«Книгу мертвых» так и не нашел. Да она тебе и без надобности, парень. Смерть всегда приходит нежданной, как к ней ни готовься. А взамен дарю тебе книгу Жизни. Надеюсь, в ней ты найдешь ответы на все свои вопросы.
Короткую записку он перечитал несколько раз. Нелепица какая-то… Так и казалось, что сейчас из другой комнаты донесется знакомое покашливание, и Семен Семеныч, живой и здоровый, появится, шаркая войлочными тапками и хитровато щуря глаза за стеклами очков.
– А где его кошка? Канарейка?
– Чего? – Санек оторвался от коллекции каких-то минералов, рассеянно щуря глаза. – Ах, кошка. Канарейку мы пристроили в детский сад, у меня там сын ходит. А кошку моя жена к нам забрала. Хотя у меня же аллергия…
– Спасибо, друг, – Ден похлопал его по плечу. – Тогда я пошел.
– Больше ничего не заберете? – крикнули ему вдогонку. Нет, ничего. Все, что нужно, он уже получил, даже больше.
У подъезда вовсю чирикали воробьи, устроив себе банный день. Надо бы купить Вике резиновые сапожки: он помнил, сестра обожала шлепать по лужам, а лето в этом году обещали дождливым. В кармане завибрировал телефон. Ден, все еще находясь под впечатлением от пустой квартиры, грешным делом подумал было невесть что. Но номер, к счастью, оказался знакомым.
– Как вы там, справляетесь?
– Без тебя никак, – рассмеялась Настя. – Я уже ей все сказки, какие знала, рассказала. Гера Григорьевна только что вышла, за раскрасками. Ты куклу Эльзу купил?
– А как же, – соврал он, мысленно хлопнув себя по лбу за забывчивость. – Скоро буду.
Ты уж не обижайся, Семеныч, попросил он, покосившись на пакет. Сегодня тебя навестить не получится. Но как-нибудь потом, обязательно.
А пока на улице светило солнце, пели птицы, и список дел ежедневно пополнялся все новыми пунктами. Обычные хлопоты – только сейчас он понял, каково это, хлопотать, выискивая по всем магазинам нужную игрушку или выкраивая на работе лишний часок, чтобы пораньше вырваться к семье. Казалось, вся его жизнь в кои-то веки обрела целостность, будто нашлись недостающие фрагменты мозаики. Жить, любить и творить– любил приговаривать Семеныч, – вот и вся премудрость. А отдохнем потом, выспимся вдоволь...
И до ночи было еще далеко.
ЛитВек: бестселлеры недели
