схеме обозначен соответствующей цифрой. Мертвая зона начинается в десяти метрах от поста и далее простирается по указанной схеме…»

Ну, допустим, это можно по карте проверить — сетка высот там ведь есть. Но что там, на месте, совсем уж лопухи конкретные сидят? Раз у себя под носом ничего такого не замечают?

«Грузовые ворота снабжены двумя независимыми системами сигнализации. На открытие собственно створок — и дополнительный лучевой барьер, который установлен в десяти метрах от ворот. Три ряда датчиков, нижние смонтированы на высоте двадцати сантиметров от пола».

Почему не прямо около пола?

Ага, вот примечание…

«Смонтированные на полу рельсы приподняты над уровнем пола на высоту порядка пятнадцати сантиметров».

Теперь понятно… рельсы, стало быть, мешают… ну… вполне, кстати, возможно…

«Блок управления сигнализацией расположен в будке охраны у ворот и круглосуточно охраняется часовым».

Логично, чо… И сам бы так поступил.

«Проникнуть в бункер можно по старой вентиляционной шахте — она не отмечена на схеме и не закрыта сигнализацией. Вход в неё расположен в поле зрения дота в десяти метрах ниже по склону, см. обозначение на карте».

В смысле?!

Те, кто занимались складом, зевнули вентшахту? Хотите сказать, у них не имелось планов этого сооружения?! Ну-ну…

«Выход из вентшахты расположен в выгородке с насосами для откачки грунтовых вод — слева от входного тамбура. Дверь не запирается, сигнализацией не прикрыта».

И так далее, в том же духе и тому подобное…

Странный документ… но ведь генерал сказал — прочитай внимательно! А что тут читать-то?

— Товарищ генерал-майор!

— Да, товарищ капитан, слушаю… — поднял голову от бумаг генерал-майор Сомов.

— Тут… — Ведерников на секунду запнулся, подбирая более подходящее выражение. — Это кто вообще писал?

— А в чём проблема?

— Да… как бы это поточнее сформулировать… Нет, в описании собственно объекта никаких неясностей нет — я вполне могу допустить, что всё, что касается его переоборудования и модернизации смогли выяснить точно. Здесь-то, как раз, всё ясно! Но вот… — капитан заглянул в бумаги. — Вот! «…Поэтому прилагается схема продвижения — в эту сторону дежурный обычно не смотрит…» Это, простите, откуда известно — что он туда не глядит? Писавший с ним рядом, что ли, стоял? Так один часовой, может, и не смотрит — а второй глаз не сводит! И с вентшахтой этой — тоже не всё понятно. Те, кто перестраивали бункер — они, что, планов сооружения не видели? И нам предлагается лезть туда под прицелом пулемёта?

— Так… — генерал отложил ручку. — Садись, капитан… Сюда, к столу.

«Филин» опустился на стул.

— Куда тебе там лезть — и в каком порядке, это уж ты сам, на месте, будешь решать. Тебе там виднее будет. Приказать тебе идти каким-то конкретным путём — никто не может. Мы — здесь, а ты — на объекте! Это ясно?

— Так точно, товарищ генерал-майор!

— Второе. Сведения — тут ты прав, из разных источников получены. Оттого и такой в них разнобой. Разные люди писали… и совсем даже не военные. Но! — поднял палец хозяин кабинета. — Это совсем не значит, что ими можно пренебречь. Поверь, я знаю, о чём говорю!

Капитан промолчал.

— Не убедил? Вижу, что не убедил… Ладно. А если я тебе скажу, что по таким вот наводкам уже не одна группа прошла? И прошла, между прочим, без сучка и задоринки!

— Агентурные данные? — кивнул Ведерников. — Тогда понятно, отчего так всё странно изложено — явно же гражданский писал…

— Так тоже можно сказать, — наклонил голову Сомов. — Но если там что-то конкретно указано, то, как правило, именно так всё и обстоит!

— А если нет?

— То значит, друг мой ситный, ты чего-то не разглядел! Или невнимательно читал… Иди, изучай…

Так, значит, агентурные данные… Капитан давно уже не представлял себе разведчика обязательно в темном плаще и низко надвинутой шляпе. Вполне возможно, что по жизни он шваброй по полу где-то там шаркает… или пыль с папок в архиве стряхивает. И уж точно у него там нет «орлиного взора» и горделивой осанки. Он, может, и вовсе выглядит как-то затрапезно… Но — дело делает! И на том ему спасибо! Будем, стало быть, читать…

Нельзя сказать, что дело резко двинулось с места — в документах порою встречались и вовсе уж странные высказывания. И один только всевышний может понять логику того, кто всё это писал… Приходилось неслабо напрягать голову, пытаясь понять, наконец, что же он там такое… хм! А ведь умно!

— Товарищ генерал-майор, а откуда мы настолько досконально знаем особенности смены охраны?

— Там целую неделю наша парочка умников с дронами в лесу сидела… подсмотрели… — ответил тот, на несколько секунд оторвавшись от бумаг.

Жаль, что эту умную фиговину нельзя запустить в тот самый вентиляционный проход — и ползти бы никуда не пришлось…

Выйдя от командования, капитан не сразу вернулся в казарму, а какое-то время сидел на скамейку у плаца, чертя на земле узоры подобранным прутиком.

Задание…

Ну, положим, далеко не самое трудное, бывало и «повеселее», но вот, чтобы в таком антураже… это, пожалуй, в первый раз! Он и сам ещё далеко не всё понимал, но времени на подготовку не так-то уж и много осталось! Блин, да гораздо проще было бы работать по привычной схеме!

Пришёл — посмотрел — прикинул — сделал.

Да, но вот два взвода охраны, сидящие всего в нескольких километрах от складов… это весьма неприятный аргумент противоположной стороны!

И тут уже недостаточно сил только его одной группы — надо подтягивать сразу несколько. Так ты ещё просочись сквозь вражеские порядки такой толпой! Да так, чтобы никто и ничего не заметил.

— Имейте в виду, — сказал на прощание генерал. — У охраны есть дрон с тепловизором — и они его иногда задействуют для облёта леса. Ребята, что сидели там до вас, прокляли всё на свете — они из-под накидок старались и носа не казать!

«Кикимора» — накидка защищающая от обнаружения тепловизором, и в самом деле не предоставляла особого комфорта лежащему под ней человеку. А уж ползать в ней… или тихо по лесу ходить… то ещё сомнительное удовольствие!

Да и вообще — поднимать шум на территории противника