Елена Паленова Тотемный зверь

Ночные кошмары — удовольствие сомнительное, особенно когда ими мучается шестилетний пацан. Никто так и не понял, что произошло, просто в одну прекрасную зимнюю ночь Лёшка перебудил всех в квартире дикими воплями. Даже сердобольная соседка из квартиры сверху прибежала выяснять, не случилось ли чего. Успокоили соседку, успокоили ребёнка… А на следующую ночь — та же самая история. Как только перевалит за полночь, так и начинаются крики и слёзы.

Психолог после нескольких бесполезных визитов посоветовал обратиться к психоневрологу, который первым делом начал докапываться, не обижают ли мальчика родственники.

— Да вы что?! — возмутилась Лёшкина мама. — Да на него с самого рождения даже голос никто ни разу не повысил! У нас в семье вообще не принято разборки на повышенных тонах устраивать, не то что рукоприкладством заниматься!

Традиционных детских пугалок Буками и Бабайками к сыну никогда не применяли, страшных мультиков или фильмов не видел, жутких историй при нём не рассказывалось. Стрессы? Если только в садике, но чтобы до такой степени?! Окружённый лаской, заботой и любовью мальчик… В общем, психиатр предложил определить Лёшку в стационар и понаблюдать, но родители данное предложение отвергли категорически — ещё чего не хватало! Взяли лист с назначениями и ушли, сердитые.

А Лёшка даже не помнил, что ему снится. Проорётся, проплачется, а причину объяснить не может.

— Сглазили парня, — авторитетно заявила соседка после очередного ночного концерта. — Умыть его надо святой водичкой, а ещё лучше причастить.

Причастили, умыли, напоили святой водой и даже окрестили повторно, потому как та же самая соседка предположила, что нечистые силы каким-то путём добрались до имени, при крещении данного. Всё без толку — лекарства, религиозные обряды… Ничего не помогает. Как орал Лёшка ночами, так и орёт. Месяц уж мается мальчишка. Спит плохо, аппетит пропал, а в садике заметили, что пацан в себе замыкаться начал.

— Слушай, должна же быть этому какая-то причина, — не выдержал Лёшкин папа, который тоже очень сильно переживал за единственного сына. — Своди его что-ли к бабке какой-нибудь. Может, на него порчу навели?

— Ты же в порчу и бабок не веришь, — удивилась мама.

— Да я уже готов и в чёрта лысого поверить, если от этого Лёшке полегчает!

Лёшкина мама тоже не верила в порчу, потому что считала, что всё в этом мире можно объяснить с научной точки зрения. Реалистка, как и муж. Они и сына-то окрестили только потому, что набожные бабушки с дедушками настояли.

Ну, к бабке — значит, к бабке, раз других вариантов не осталось. Поспрашивали по знакомым, у кого на примете знающий человек есть, и нашли какую-то бабу Улю в отдалённой деревушке, до которой от города два часа на машине по трассе, а потом ещё километров десять по лесным дорогам петлять. Из всех предложенных вариантов эта бабка показалась наиболее стоящей доверия, поскольку человек, давший адрес, самолично к ней обращался и в итоге остался доволен результатом. Даже выходных ждать не стали — Лёшкин папа взял на работе отгул и повёз семью за город на следующий же день.

Баба Уля встретила гостей на пороге, будто ждала их. Посмотрела на Лёшку, удивлённо приподняла одну бровь, а потом пригласила всех в дом и усадила за стол, бросив короткое:

— Обождите.

— Как-то она не очень на ведьму похожа, — шёпотом сообщил папа маме.

— Да мне всё равно, лишь бы помогла, — шепнула в ответ мама.

А Лёшка молчал, только головой по сторонам вертел, с любопытством разглядывая жилище старушки. Родители сказали, что везут его к доброй волшебнице, которая сделает так, что он будет ночью хорошо спать. Наверное, адресом ошиблись, потому что это был самый обычный деревенский дом, да и хозяйка не слишком походила на волшебницу.

— Вот! — минут через десять баба Уля вернулась, вытирая фартуком пыль с какой-то детской книжки.

— Это что? Азбука? — у Лёшкиного папы глаза поползли на лоб.

— Угу, — кивнула старушка. — В картинках.

— Эм-м-м…

— Ну-ка, солнышко, полистай и выбери на картинке зверушку, которая тебе больше всех нравится, — баба Уля положила книжку на стол перед Лёшкой. — А вы, взрослые, помолчите пока. Я позже всё объясню.

Папа с мамой дружно захлопнули рты, из которых так и норовили вырваться вопросы, а Лёшка подтянул к себе потрёпанную книжку и начал медленно переворачивать страницы, с задумчивым видом изучая иллюстрации.

— Вот! — наконец обрадовался он, тыча пальцем в страницу. — Хы. Хомяк.

— Умничка, — старушка погладила мальчика по белобрысой голове и повернулась к ничего не понимающим родителям. — Кошка в доме есть?

— Да, — ответила Лёшкина мама. — Муська.

— Вот как от неё избавитесь, так парню и полегчает, — заявила баба Уля.

— А при чём тут кошка? — вмешался папа. — Она у нас уже четыре года живёт. И Лёшка её любит. Да, Лёш?

— Ага, — кивнул мальчишка. — Муся хорошая. Мягкая и мурчит.

— Так-то оно так, — кивнула старушка, — но тотемный зверь вашего мальчика — хомяк. Отсюда и страх его неосознанный.

— Как это? — недоверчиво нахмурился Лёшкин папа. — Он же кошку-то не боится.

— И не должен бояться, потому что живёт сейчас человеком, а не хомяком.

— Ничего не понимаю…

Баба Уля присела на свободный стул и тепло улыбнулась гостям.

— Знаю, что вы назовёте меня выжившей из ума старухой, как только выйдете за порог, но всё же послушайте, что скажу. Такое часто бывает, что душа перенимает какие-то повадки будущего воплощения ещё до реинкарнации. Да и в нынешнее воплощение из прошлого тоже много чего переходит, но не суть. Сейчас ваш мальчик — человек, который любит кошек. Он осознаёт эту любовь, принимает её и всячески проявляет. А в следующей жизни он будет хомяком, вот его будущие страхи и проявляются на подсознательном уровне.

— Вы меня, конечно, извините, — прервала этот увлекательный монолог мама, — но даже если и так, то почему сейчас? Разве не нужно ритуал какой-нибудь индейский проводить, чтобы определить тотем? Откуда это всё вообще взялось?

— Мне нравятся хомячки! — радостно сообщил Лёшка. — Мам, купишь мне хомячка?

— Человек не должен знать своё следующее воплощение, — баба Уля снова погладила по голове мальчишку, который с интересом слушал взрослый разговор, нетерпеливо ёрзая на стуле в ожидании ответа на свой вопрос. — Вот животные же не знают, хотя часто проявляют не свойственные им качества. И человек знать не должен, но очень хочет, потому и проводит ритуалы, чтобы заглянуть в неведомое. Ничего предосудительного в этом любопытстве нет, это