Анна Андронова Гроза

— В ближайшие сутки ожидается резкое ухудшение погоды. Только что МЧС разослало экстренное сообщение: на город надвигаются гроза, сильный ветер и ливневые дожди.

Только этого мне и не хватало!

Я стояла посреди запруженной людьми платформы пригородного сообщения и обеспокоенно смотрела на небо. В обеих руках- по увесистой сумке, за плечами- рюкзак. Если польет дождь, я даже зонт раскрыть не смогу: мне просто не хватит рук, чтобы его держать. А уж от ливня и никакой зонт не поможет.

И угораздило же собраться на дачу аккурат в ливень с грозой!

— По прогнозам синоптиков Росгидромета, в период с 16 до 5 часов утра ожидаются гроза, дождь, усиление ветра, — повторила диктор.

Небо, к счастью, пока было ясное, но уже мелькали легкие серые тучки.

Я с надеждой бросилась к подходившей к платформе электричке. Авось, получится пересидеть ливень в ней, пока буду в дороге.

Я в прошлом году под такой попала. Вымокло все: платье, рюкзак, сумки, все, что было в сумках и рюкзаке, включая паспорт и купюры в бумажнике. Паспорт потом пришлось сушить, но штамп на странице с пропиской все равно остался размытым и теперь, подавая паспорт в банке или госучреждении, я каждый раз боюсь, что его объявят недействительным.

Двери электрички распахнулись, и мимо меня бодро поплыл оживленный поток людей. Впрочем, тех, кто хотел в пятницу вечером уехать из города, было намного больше. У дверей едва не началась свалка. Кто-то даже подбегал к окнам и закидывал вещи на освободившиеся места, чтобы занять их первыми. Гроза, похоже, никого кроме меня не смущала.

Если бы у меня был новый дом с хорошей проводкой и громоотводом, я бы, видимо, тоже не горевала. Но у меня дом такой старый и ветхий, что покойный отец сломя голову бежал отключать свет, едва начиналась гроза. Не дай бог, молния ударит!

Потом папа умер, и мы выключать свет при каждой грозе перестали. Мама, правда, порывалась по старой памяти, но я так рассудила, что старые пробки лучше лишний раз не трогать.

А теперь я и вовсе единоличная хозяйка всей дачи…

Пассажиры наконец покинули электричку, и народ бодро хлынул внутрь- занимать места получше. Никогда не понимала, зачем взрослым людям непременно надо сесть у окна. Я-то сама люблю садиться с краю: и посвободнее, и солнце меньше печет, и из кондиционера над головой приятно дует.

Вот и сейчас нашла такое местечко, закинула сумки на верхнюю полку и достала смартфон.

«Что делать во время грозы?»— спрашивал заголовок в новостях часа.

«Если вы находитесь в доме, закройте окна и дымоходы, отключите радио и телевизор, держитесь подальше от электропроводки, не пользуйтесь телефоном».

«А если не в доме?»— грустно подумала я.

Я посмотрела на небо за окном электрички: легкие серые тучки уже превратились в плотные темные облака; солнце исчезло.

Скорее всего, дождь хлынет аккурат, когда выйду из электрички. Я ведь «везунчик».

С самого детства мне не везло.

Не любишь детский сад- так вот иди-ка ты туда на пятидневку. А летом на три месяца с садом на дачу.

Папу отправляют в командировку за границу? Другие поедут с женами и детьми, а твой папа- один. Ты останешься дома.

Нет, и в кино не снимешься, как мечтаешь, хотя и будешь ходить в драмкружок, и в конкурсах чтецов участвовать.

Электричка наконец тронулась. За окном проплыла платформа, пути, забор, дорога. По дороге, почти вровень с электричкой, катил новенький «Джип». За рулем сидела женщина примерно моих лет, под пятьдесят, а на заднем сиденье прилипли к окнам двое мальчиков и девочка.

«Внуки, наверное», — с завистью подумала я.

И вздохнула, вспомнив, как в юности мечтала выйти замуж и родить детей.

Но это только в кино мужчины говорят «вместе навсегда» и «выходи за меня», а в жизни-то только и слышишь «поехали ко мне» да «можно я приеду к тебе».

Хотя другие вот замуж выходят и рожают детей, не везет только мне.

Особенно мне нравился сосед по даче, Женя, ну прямо вылитый греческий бог: высокий, статный, косая сажень в плечах, светлые кудри и голубые глаза, — в Голливуде он был бы нарасхват.

Да и зарабатывал, по слухам, неплохо. Вот только на меня он не обращал никакого внимания, даже не здоровался.

Ну, разумеется, это только в кино на Золушку может запасть принц, а то и сразу два, в жизни так не бывает.

Потом его родители дачу продали, и она переходила из рук в руки, пока не очутилась у нынешних хозяев: семейной пары с двумя донельзя избалованными подростками, искренне верящими, что весь мир вертится вокруг их высочеств, поэтому можно посреди ночи привести шумную компанию, ржущую, как стадо гиен, а днем включить музыку на полную громкость.

Увы, сейчас таких много.

Будто в ответ на мои мысли сидящий чуть впереди молодой парень взял в руки смартфон и на весь вагон зазвучал громкий голос диктора:

— Молния бьет в самую высокую точку на своем пути. Поэтому запомните: если гроза застала вас в поле, нельзя прятаться под высоким деревом, особенно одиноко стоящим. Нельзя также купаться в водоемах…

Я выглянула в окно: дождя пока не было, но почти черные тучи, казалось, уже касаются проводов и крыши электрички.

А вот с соседями с другой стороны поначалу повезло: там жили муж с женой, Бэлла Александровна и Сергей Антонович, уже пожилые, одинокие, относившиеся ко мне почти как к внучке. Всегда спросят как дела, расскажут о своих нехитрых стариковских заботах, помогут по мере сил, угостят чем-нибудь вкусненьким. Родные бабушки-дедушки у меня умерли рано, и я с удовольствием тянулась к соседям.

Их единственный сын умер, но осталась маленькая внучка, Катенька, светловолосая, голубоглазая, похожая на куколку. Она гостила у них каждое лето. Но в десять лет девочка поехала кататься на велосипеде и попала под машину, управляемую пьяными подростками. Ее успели довезти до больницы, там она на третий день и скончалась.

Перед смертью ей вдруг стало лучше, спала державшаяся все эти дни температура, и соседи решили, что Катенька выкарабкается. Но внучка умерла, и они разом сдали, будто надломились…

Бэлла Александровна умерла первой. В тот год из леса на участок прилетел филин и уселся прямо на парник. Вот и не верь после этого в приметы.

К сожалению, после смерти старичков родственники дачу продавать не стали, но и сами не ездят, — так и стоит заброшенная, заросшая травой; дом- с провалившейся крышей.

— Спрячьтесь в укрытие, сухую яму, траншею…

Назойливый голос диктора выдернул меня из воспоминаний.

До чего невоспитанная молодежь пошла, однако! Мы такими не были.

Хорошо, что мне выходить скоро.

Впрочем, и моя