замечаю, что у нее веснушки.

— Успокойся, — говорю, и она перестает извиваться.

Она открывает рот, словно хочет возразить мне, но я предупреждающе сжимаю ее руки. Никто не может ослушаться моего приказа. Девушка закрывает рот, недовольно морщит носик, но помалкивает. Умница. Повернув голову обратно к входу, я иду дальше.

— Он был сексуальным? — спрашивает моя лучшая подруга Андреа.

Я зажимаю телефон между плечом и щекой и достаю из холодильника остатки еды на ужин.

— Наверное, — отвечаю и накладываю еду на тарелку. Я ничего не ела с утра.

— Что это за ответ? Так да или нет?

— Да. Высокий. В дорогом костюме. Темные волосы, местами немного с проседью, отливающие серебром. От него приятно пахло. — Очень, очень приятно. Я до сих пор чувствую запах его одеколона на своей футболке.

— Седые волосы? Сколько ему лет?

— Около тридцати. Возможно, рано поседел. — Ставлю тарелку в микроволновку, устанавливаю таймер на одну минуту. Времени мало, чтобы еда достаточно разогрелась, но этого хватит. Я слишком проголодалась, чтобы ждать еще дольше.

— И он ничего не сказал? Своего имени?

— Нет. Он занес меня в вестибюль больницы, посадил, потом ушел.

— Ну, не могу сказать, что удивлена. Ты всегда привлекала чудаков. — смеется Андреа. — Тот анестезиолог, Рэнди, все еще преследует тебя?

— Да. — С тарелкой в руках сажусь за столик в углу и принимаюсь за еду. — Вчера он снова прислал цветы. На этот раз гвоздики. Какого хрена он прислал гвоздики? Они для похорон.

— Была еще одна жуткая записка?

— Ага. Что-то о том, что моя кожа сияет, как лунный свет. Мне аж дурно стало. — В это время кот запрыгивает на стол, сует нос в мою чашку и пьет воду. Я бью его кухонным полотенцем по голове. — Кыш отсюда, черт тебя подери!

— Как ты думаешь, Рэнди опасен? — спрашивает Андреа. — Он уже несколько месяцев тебя преследует.

— Не думаю. Надеюсь, он скоро найдет, к кому приставать. Что происходит в Чикаго? — Я кладу в рот еще порцию еды.

— На днях видела твоего брата. Он все еще считает, что ты в Иллинойсе.

— Хорошо. Пожалуйста, постарайся ему не проговориться. Анджело взбесится, если узнает, что я в Нью-Йорке.

— Милена, тебе лучше вернуться в Чикаго. Здесь небезопасно. Что если кто-то из нью-йоркской семьи узнает, что ты там? — Она переходит на шепот. — Аджелло не пускает членов других семей «Коза Ностра» на свою территорию без разрешения. Ты это прекрасно знаешь.

— Вряд ли пресловутый дон Аджелло станет напрягаться из-за бедной маленькой меня, — бормочу я между укусами, — и в любом случае, мне нужно закончить учебу. Я вернусь, как только закончу. - Кот снова запрыгивает на стол, крадет кусок мяса с моей тарелки и мчится в сторону ванной. — Когда-нибудь я придушу этого кота.

— Ты говоришь так уже несколько недель, — смеется Андреа.

— Вчера он вернулся домой с чертовым куриным крылышком. А за два дня до этого — с куском рыбы. Соседи подумают, что я выдрессировала его воровать для меня еду. — Я зеваю. — Ладно, я позвоню тебе завтра. Засыпаю на ходу.

— Хорошо. Если снова столкнешься с тем сексуальным незнакомцем, обязательно возьми его номер.

— Ага, непременно.

Прерываю звонок и едва волоку ноги к кровати в спальню. Она меньше, чем моя спальня дома, но квартира оплачена на мои деньги, и я ни за что бы ее не поменяла. Я не говорила Андреа или кому-то еще, но не планирую возвращаться в Чикаго. Никогда.

С меня хватит всего этого дерьма от «Коза Ностры».

В дверь кабинета громко постучали. Оторвавшись от ноутбука, вижу, как входит начальник службы безопасности и бросает взгляд в сторону кресла по другую сторону стола.

— Нашел девушку? — спрашиваю я.

— Да. И вы не поверите. — Нино садится и скрещивает руки на груди. — Ее зовут Милена Скардони. Младшая сестра Анджело Скардони - одного из капо Чикаго.

Я откидываюсь в кресле. Вот те раз, какой неожиданный поворот событий.

— Уверен?

— Да. Она единственная Милена, которая работает в больнице Святой Марии. Я также проверил ее социальные сети. — Нино достает свой телефон, пролистывает его пару секунд, затем протягивает через стол ко мне. – Фотографий немного, но я нашел две, где она со своей сестрой. Та, что вышла замуж за парня из Братвы. Они очень похожи. И я нашел еще несколько фотографий с невесткой Росси, Андреа. Это она, босс.

Я беру со стола телефон и смотрю на экран. Фотографии несколько лет. Волосы моей незнакомки короче. Она стоит с другой девушкой примерно того же возраста. На фотографии улыбающаяся Милена посылает воздушный поцелуй в сторону камеры. С полными губами и маленьким носиком она прекрасна. Но мое внимание привлекают не ее безупречные черты лица. А ее глаза. Большие, сияющие зеленые глаза, которые, словно смотрят мне в душу, искрящиеся радостью и озорством. Я провожу большим пальцем по экрану, пока не дохожу до ее губ и прослеживаю их контуры.

— Сестра чикагского капо. На моей территории.

Кладу телефон обратно на стол, но не могу перестать смотреть на изображение. Ее улыбка кажется такой искренней. Что бы я почувствовал, если бы кто-то так улыбался мне?

— Хотите, я пошлю кого-нибудь притащить ее сюда? — спрашивает Нино. — Или вы позвоните Росси, чтобы он сам разобрался с проблемой?

Я отвожу взгляд от экрана, обеспокоенный тем, что незнакомая мне женщина сумела вызвать такой нездоровый интерес. Я встаю и иду к большому окну с видом на город. Позвонить Луке Росси, чикагскому дону, будет лучшим вариантом развития событий. Он пришлет кого-нибудь за ней и отвезет ее обратно в Чикаго.

— Нет, — говорю и смотрю на улицу внизу. Часом ранее начался дождь. Сначала моросящий, но потом перерос в настоящий ливень. Интересно, насколько темнее ее волосы, когда мокрые? — Приставь к ней кого-нибудь. Ты знаешь, где она живет?

— Я проверил. Какая-то помойка в пригороде.

— Одна?

— С кошкой.

— Установи камеры в ее доме, — приказываю я. — В кухне, в гостиной, в спальне, но не в ванной.

Нино молчит, и повернувшись,