ощущавший ломоту в мышцах после своего разудалого свинга на свадьбе, рассказал о клубе сенсею и Лазло. И тот, и другой не были от природы болтунами, так что обоим идея понравилась, и они тоже пришли в клуб перед тем, как отправиться охранять склад в вечернюю смену. Голодный Пол был тронут, увидев их за пределами татами, и почувствовал, что они стали относиться к нему дружелюбнее.
Ламберт попросил разрешения повесить афишу на доске объявлений в супермаркете и разговорился с тем самым дежурным менеджером, который когда-то открывал Голодному Полу коробку из-под конфет «Розы». Проблем с размещением афиши не возникло, и менеджер даже сказал, что, если им когда-нибудь понадобится помощь в сборе средств, он может в любую субботу предоставить время для их упаковки. Ламберт искренне его поблагодарил и пригласил в клуб, но тот ответил, что это не для него: он, как акула, должен все время двигаться.
Пришли даже несколько незнакомых людей: женщина в спортивной форме со скрученным ковриком для йоги под мышкой, два итальянских студента и человек в рабочем комбинезоне, который сказал только, что он старинный приятель Арно, и при этом постучал себе сбоку по носу.
Когда подошло время, Голодный Пол поставил на табуретку в центре круга горшок с подсолнухом. Если бы тишина уже не царила в зале, то в этот момент, несомненно, охватила бы собравшихся.
— Итак, друзья, — начал Голодный Пол, — спасибо, что пришли на первое воскресное заседание Клуба тишины. С того момента, как я займу свое место, начнется час тишины. Нет никаких специальных указаний, кроме одного — мы должны постараться быть такими же тихими, как этот цветок.
Каждый из сидящих получил в этот час собственный опыт, показавший бесконечное разнообразие жизни: даже ничего не делая, люди делают это по-разному. Сенсей и Лазло сидели как каменные, сосредоточившись на тишине, ибо глубоко укоренившаяся самодисциплина дзюдоиста не позволяла им вести себя иначе. Барбара, наоборот, отвлекалась на все подряд, оглядывая зал, чтобы встретиться с кем-нибудь глазами в надежде передать свое ощущение новизны. Ламберт, приложивший столько усилий для организации вечера, сидел и восхищался возникающей близостью между людьми, которые сознательно вместе слушают тишину. «Живые статуи» превзошли сами себя. Пребывание в одном не очень просторном зале пробудило в них соревновательный дух, и каждый старался быть самым неподвижным. Друг Арно принял картинную позу мыслителя, подавая сигнал родственной душе — привлекательной девушке с ковриком для йоги. Итальянские студенты сидели тихо, не понимая, туда ли они попали.
Питер довольно быстро начал клевать носом, а Хелен все это время думала о произошедших в семье переменах и о новой жизни, которая постепенно открывалась перед ней. На другом конце света у дзен-буддистского храма сидела, скрестив ноги по-турецки, Грейс, и рядом мучился от ранней утренней жары Эндрю. Леонард, которому в тишине было так же хорошо, как в постели, сидел и наслаждался моментом, и его вселенная снова начала расширяться.
Среди всех этих людей сидел Голодный Пол, и один бог знает, что творилось у него в голове.
За многие столетия столько всего было написано или сказано о цветах, и ведь только такой необычный человек, как Голодный Пол, заметил, какие они тихие.