УДК 908

ББК82

Б90

© Бурлак В.Н., 2011

© ООО ТД «Издательство Мир книги», 2011

Днепровские предания

І блідий місяць на ту пару

1з хмари де-де. виглядав,

Неначе годен в синім морі,

То виринав, то потопав.

Тарас Шевгенко

Звалась река Борисфен

В древние времена у Днепра было множество имен. Эллины и скифы называли его Борисфен и почитали как божество. В мифах говорится, что дочь Борисфена стала женой бога Папая. От этого брака на свет появился родоначальник скифов Таргитай.

В V веке до н. э. знаменитый древнегреческий историк Геродот писал: «…Борисфен — величайшая из рек после Истра и самая полноводная, по нашему мнению, не только среди скифских рек, но и среди всех других, кроме египетского Нила. <…> Борисфен <…> предоставляет прекраснейшие и изобильнейшие пастбища для домашнего скота. В нем водится много превосходнейших рыб. Вода на вкус очень приятная; рядом с мутными потоками он течет чистый. Урожай на его берегах бывает обильным, а там, где землю не засеивают, растет чрезвычайно густая трава. У устья его сами собой отлагаются огромные запасы соли. <…> Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой сорок дней плавания, но никто не может сказать, по землям каких людей он течет выше. Ясно, что он течет через пустыню в страну скифов-земледельцев: ведь эти скифы обитают по его берегам на расстоянии десяти дней плавания».

Рассказ Геродота о Борисфене, возможно, одно из древнейших письменных упоминаний Днепра. «Отец истории» не только дает характеристику великой реки. В его трудах есть сведения и о палеографии, о животном и растительном мире Приднепровья, о нравах и обычаях народов, заселяющих эти земли.

Многие описания, сделанные почти две с половиной тысячи лет назад, кажутся наивными, ошибочными и даже сказочными. Но Геродот, подобно другим ученым древности, был первопроходцем в своих изысканиях, и не стоит живущим в третьем тысячелетии строго судить его за ошибки.

После отступления ледника долина Днепра быстро осваивалась и заселялась людьми. Примерно 30–15 тысяч лет тому назад в Приднепровье еще водились шерстистые носороги и мамонты, пещерные львы и мускусные овцебыки, саблезубые тигры и гигантские олени. Эти животные, как и многие другие, становились добычей людей позднего палеолита.

Археологические раскопки на берегах Днепра свидетельствуют, что человек той эпохи использовал бивни мамонта, огромные рога оленей, кости крупных зверей не только для изготовления орудий труда, украшений, музыкальных инструментов, но и для строительства жилья.

В конце XIX века на Кирилловской улице Киева во время раскопок археологи обнаружили большое количество осколков мамонтовых бивней с резными изображениями людей и животных, а также кости пещерного льва, медведя, росомахи. Находились они под многометровым слоем земли. По мнению ученых, эти древние останки относятся к послеледниковому периоду, когда человек стал активно осваивать днепровские берега.

Любовь, страх и уважение

Пять тысяч лет назад земли, на которых теперь располагается Киев, уже были густо заселены. На днепровских кручах, расчлененных балками и оврагами, обосновались земледельцы, знавшие и гончарное, и кузнечное ремесло.

И эти люди позднего неолита, и сменившие их другие народы поклонялись великой реке. Возникали новые и забывались старые обряды, связанные с Днепром, но оставались к нему любовь, страх, уважение…

Историк Василий Осипович Ключевский в конце XIX века писал о роли водных артерий в жизни человека: «На реке он оживал и жил с ней душа в душу. Он любил свою реку, никакой другой стихии своей страны не говорил в песне таких ласковых слов, и было за что. При переселениях река указывала ему путь, при поселении она — его неизменная соседка: он жался к ней, на ее непоемном берегу ставил свое жилье, село или деревню. В продолжении значительной постной части года она и кормила его. Для торговца она — готовая летняя и даже зимняя ледяная дорога. <…> Река является даже своего рода воспитательницей чувства порядка и общественного духа в народе. Она и сама любит порядок и закономерность».

Далее Василий Ключевский отмечал: «Река воспитывала дух предприимчивости, привычку к совместному, артельному действию, заставляла размышлять и изловчаться, сближала разбросанные части населения, приучала чувствовать себя членом общества, обращаться с чужими людьми, наблюдать их нравы и интересы, меняться товаром и опытом, знать обхождение».

Конечно же, эти слова Ключевского о реках относятся и к Днепру. На протяжении многих веков с ним связаны миллионы человеческих судеб. Невозможно подсчитать, скольких людей он напоил и накормил, скольких осчастливил и сколько нашли вечный покой в его водах.

Скифы, готовясь к военным походам, омывали в Днепре себя, боевых коней, доспехи и оружие. Славяне окропляли его водой новорожденных и молодоженов во время свадебной церемонии. На протяжении нескольких тысячелетий эта река являлась важной составной частью многих ритуалов и мистерий. Язычники разных племен обращались к Днепру, как к могущественному божеству, — с молитвами и просьбами, бросали в его воды дары, спрашивали совета.

Археолог и этнограф XIX века Николай Закревский упоминает о таинственном городе на Днепре Азагориуме: «Это древнее, неразгаданное слово, находящееся на произвольной карте египетского географа Птолемея, жившего около 131 года по Р. Христа… Азагориум, который у тогдашних жителей, может быть, назывался Загорьем, был не что иное, как Киев…»

Но убедительных подтверждений существования Азагориума пока не найдено. Есть предположение, что легендарный город существовал более 2500 лет назад. Однако некоторые исследователи считают, что Азагориум возник на пересечении древних торговых путей, на месте современного Киева, гораздо раньше.

Апостол Андрей Первозванный с проповедями христианства много странствовал по Ближнему Востоку, по Балканскому полуострову и в придунайских землях. После посещения северных берегов Черного моря он отправился вверх по Днепру.

Согласно преданию, Андрей Первозванный сделал остановку на кручах, там, где впоследствии возник Киев. Святой странник долго, безмолвно осматривал с высоты окрестности, глядел в величавые воды Днепра, о чем-то размышлял и, возможно, обращался к Всевышнему. Потом Андрей Первозванный воздвиг на холме деревянный крест и провозгласил: «На сих горах воссияет