Александр Алтунин Скромность

Достойный человек относится к своей интеллигентности диалектически. С одной стороны, он понимает величину значительной дистанции между качественным уровнем его личности и уровнем личности обычного человека. А, с другой стороны, он столь же отчетливо осознает тот момент, что даже если он проживет максимально интенсивно и насыщенно, сознательно и полноценно еще десять жизней по сто лет каждая, то в результате степень реального совершенства его личности будет, по большому счету, столь же далека от идеального варианта, как и в настоящий момент времени. И потом, истинный интеллигент четко понимает тот момент, что большой комплект редких достоинств и добродетелей, который ему достался, — это не есть его личная заслуга, а лишь аванс со стороны Высших сил. Который необходимо интенсивно и добросовестно отрабатывать всю оставшуюся жизнь. Это, по большому счету, не привилегия, а большая дополнительная многогранная и изощренная ответственность перед Высшими силами за полноценное исполнение своей персональной особой миссии на Земле в качестве их посланника.

И, как бы сильно не был одарен конкретный интеллигент, он осознает то, что он не эксклюзивен (хотя очень многим обычным людям в это очень хочется верить) в силу того, что в мире есть еще определенное количество людей, имеющих, как минимум, ничуть не меньший уровень одаренности. И, как максимум, уровень гораздо больший. Ибо, и применительно к нему лично, и к другим интеллигентам на то имеется принципиальная воля Высших сил, совершенно не зависящая от воли и желания того или иного человека, не зависимо от того, что он думает о себе. И это наводит интеллигента на ясную и конкретную мысль о том, что применительно к самому себе, в своем внутреннем мире, он должен проявлять принципиальную скромность, не впадая в чрезмерную самоуверенность и самовлюбленность, своего рода житейскую манию величия. Это, безусловно, отнюдь не означает того, что интеллигент не понимает истинной ценности задатков достоинств и добродетелей, что получил при своем рождении. Или склонен сознательно их обесценивать в угоду широкой публике или тем своим близким, которые не являются интеллигентами. Да и вообще имеют об этом весьма смутное представление. Более того, интеллигент стремится всеми силами ума и души, духа и тела всю свою жизнь отстаивать истинные классические достоинства и добродетели. Но не в силу того, что многие из них принадлежат ему лично, а в силу того, что они имеют вечную ценность сами по себе в системе духовных ценностей человеческого бытия.

Скромность является один из элементов, входящих в состав комплекта свойств хорошего и достойного человека и комплекта свойств, входящих в понятие «смирение». О котором, в связи с его актуальностью и многогранностью, будет разговор отдельный.

Скромность не означает того, что ее обладатель не имеет четких и конкретных фундаментальных принципов и убеждений интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. Или того, что скромный человек сознательно отстраняется от отстаивания их в общении с окружающими. Или считает это отстаивание чем-то несущественным и второстепенным. Скромность необходима любому человеку, а интеллигенту вдвойне для проведения эффективного и полноценного процесса самовоспитания и самосовершенствования, для создания адекватной самооценки, для проведения постоянного и бдительного самоконтроля и самоанализа.

Интеллигент, имеющий, как правило, вполне конкретный уровень одухотворенности, понимает свою личную беззащитность перед темными силами, свою абсолютную несостоятельность перед ними. И поэтому старается рассчитывать на помощь светлых сил. Но не просто пассивно находиться в ожидании их помощи, а стараться оказаться достойным этой помощи. Он предельно скромно, это еще, мягко говоря, оценивает свои возможности в открытой борьбе с темными силами. А поэтому старается не питать особых иллюзий по этому поводу. Одновременно он осознает и тот момент, что для завоевания даже не обязательно большого, но даже некоторого расположения Высших сил к себе, он должен очень серьезно работать над собой, но повышать уровень гармонии не только своей личности, но и окружающего мира. И работать над собой не ради самого себя, а для того, чтобы иметь возможность максимально полноценно выполнять свою личную миссию на Земле. Конечно, это не исключает того, что вполне конкретные положительные результаты в работе над собой могут быть основанием для некоторого уважения и любви к самому себе. Хотя и в этом плане интеллигент проявляет скромность, не выпячивая своих даже самых больших и несомненных достоинств и добродетелей перед окружающими.

Скромность помогает любому человеку более адекватно воспринимать критику в свой адрес. Ибо, с одной стороны, абсолютное совершенство недостижимо в принципе. А, с другой стороны, каждый человек имеет право иметь свою собственную точку зрения по любому поводу. Как и право на иллюзию и ошибку, заблуждение и определенное несовершенство.

Интеллигент, как правило, в силу присутствия фундаментальной скромности и смирения, не страдает болезненной и обостренной амбицией. Что, однако, не исключает и даже предполагает присутствие развитого честолюбия. Скромность помогает человеку бороться со многими искушениями и соблазнами, например, не дает впасть в гордыню — источника самых больших и самых изощренных человеческих пороков.

Скромность помогает заниматься продуктивным и полноценным творчеством, не впадая в чрезмерные иллюзии и заблуждения относительно своей личной талантливости, как таковой, и относительно тех или иных конкретных результатов на определенном этапе творческой деятельности.

При этом скромность никак не влияет на то, что интеллигент (как и любой другой разумный человек) может и должен давать принципиальную оценку творчества другого человека, особенно обладающего реальным талантом и элементами истинной гармонии личности. Другой вопрос, что отправной точкой для такого рода оценок должен быть не собственный талант в той или иной сфере деятельности, а критерии иерархии классических духовных ценностей. Не зависимо от того, присутствуют они в таланте конкретного интеллигента или нет. Объективность и бесстрастность превыше всего. Правда, высказывание публичной оценки не должно превращаться в шоу, в спектакль по демонстрации своих особенных достоинств и добродетелей. Конечно, когда кто-то пытается выдать нечто откровенно деструктивное и дисгармоничное за эталон для общественного подражания, то в этих случаях есть реальная